Дик Фрэнсис - 1968, Ставка на проигрыш

- Он продал свою душу, - прямо ответил я, - и меня предупреждал.

- Ерунда!

- Он продал свою колонку. Писал, что ему приказывали.

- Только не Берт! Он настоящий газетчик, старая школа.

Я внимательно посмотрел на Люка-Джона. Острые глазки на худом хмуром лице глядели упрямо и вызывающе. Верность старому другу была непоколебима.

- Ну хорошо, - медленно произнес я. - Допустим, его вынудили силой… - Фраза помогла ослабить напряжение. Мортон никогда не станет заниматься скандальной историей, но доведет дело до конца, если приятель попал в жертвы.

- Умный, черт, - еле слышно пробормотал Дерри.

- Кто же его вынудил? - спросил Люк-Джон.

- Не знаю. Пока не знаю. Может, удастся выяснить.

- И с какой целью?

- Ну, это уже проще. В системе предварительных ставок кто-то хотел играть наверняка. А задача Берта… Берта заставляли убеждать публику расставаться со своими денежками.

Оба они задумались. Я продолжал, пытаясь объяснить более подробно:

- Допустим, некий жулик прибирает к рукам букмекерские конторы. Сами знаете, как это бывает. - Дерри усмехнулся. - Допустим, некий жулик разработал ловкий способ получения нелегальных доходов, причем без всякого риска и затраты особых усилий. Используется этот способ только на крупных скачках, где действует система предварительных ставок. Ему нужны минимум недели три, чтобы набрать сумму, оправдывающую его затраты. Он выбирает подходящую лошадку и заставляет Берта расхваливать ее на полную катушку. Так или нет? Люди ставят на нее, а наш ловкач прибирает к рукам все до последнего цента! Он практически застрахован от потерь. Он знает, что их просто не может быть! Сам-то он не играет на эту лошадь… Он-то знает, что дня за четыре до соревнований, а то и меньше, лошадь выкидывают из списков. Очень славный способ.

Помолчав немного, Дерри спросил:

- Но как он узнает об этом?

- Это другой вопрос. Тоже придется выяснить.

- Все равно не верю, - скептически заметил Люк-Джон. - Только на том основании, что Берт написал о нескольких не стартовавших…

Дерри указал на списки:

- Их слишком много было, этих лошадей. Слишком…

- Верно, - поддержал я его.

- Но нельзя же выстраивать целую теорию только на основе какой-то одной случайной обмолвки…

- Нет, конечно, нет, - согласился я. - Должны быть доказательства. Безусловно, должны быть. Кстати, в ту пятницу, когда мы возвращались с ленча, Берт сам сказал мне. Он все хотел дать мне совет.

- Да, верно, - вспомнил Дерри. - Но так и не раскачался.

- Нет, сказал. Честное слово. И абсолютно серьезно. Он посоветовал мне не продавать душу, не продавать свою колонку.

- Быть не может! - воскликнул Люк-Джон.

- Он сказал: «Сперва они покупают тебя, а потом шантажируют».

- Не может быть, - автоматически повторил Люк-Джон.

- Он был ужасно пьян. Пьянее, чем всегда. Говорил, что это его последние слова. Потом вошел в лифт с бутылкой виски, прошел через комнату, отхлебывая из горлышка, прямо к окну и выпал на улицу.

Люк-Джон прижал веснушчатые пальцы к тонким губам и проговорил низким, сдавленным голосом:

- Нет… О Боже!

Выйдя из «Блейз», я влез в фургон и отправился к скаковым конюшням в Беркшире - брать интервью у девушки, которая ухаживала за самым знаменитым фаворитом предстоящих скачек.

Чемпион по стипль-чезу по кличке Зигзаг завоевал огромную популярность и известность, однако в любой день на ослепительном небосводе его славы могли появиться тучки, так как первого января ему исполнялось одиннадцать лет. Я полагал, что именно в скачках на Золотой кубок великому старцу предстояло отвесить публике прощальный поклон, а потом его вытеснит плеяда новых, более молодых «звезд».

Конюхом Зигзага была девушка, Сэнди Виллис, необыкновенно заботливая и преданная делу. Каждая фраза этого юного и простодушного существа была густо оснащена лихим жаргоном конюшен, которым она пользовалась безотчетно и который составлял трогательный контраст с присущим ей от природы невинным видом.

С гордостью собственника Сэнди демонстрировала мне Зигзага. Она помнила и рассказывала обо всех скачках, в которых он участвовал. Ходить за ним она начала с того самого дня, когда он голенастым и еще безвестным трехлеткой впервые переступил порог конюшен. Она представить себе не могла, что станет делать, когда его отстранят от соревнований. Скачки без Зигзага - это уже совсем не то.

Я предложил прокатиться до Ньюбери и выпить по чашечке чая в кафе или отеле.