Дик Фрэнсис - 1999, Второе дыхание

Но Эвелин была настойчива:

- И что это за Урал такой?

Ее муж, невысокий кругленький мужчина в очках в тяжелой темной оправе, спокойно ответил ей:

- Эвелин, дорогая, Урал - это такие горы в России. Между Уралом и Лондоном нет никаких других гор, и ничто не мешает продвижению холодных воздушных масс с востока, из Сибири.

Он окинул меня пронзительным, но доброжелательным взглядом карих глаз, прячущихся за толстыми стеклами.

- Это не вы тот молодой человек, что прилетел с метеорологом?

Не успел я согласиться, что да, я и есть тот молодой человек, как вмешался Оливер Квигли и с жаром, энергично жестикулируя, сообщил, что я тоже предсказываю погоду и что телезрители знают меня, пожалуй, даже лучше, чем Криса.

- Робин с Эвелин - они американцы, - заверил меня Квигли, боясь быть неправильно понятым, - живут по большей части во Флориде и британского телевидения почти не смотрят.

- Дарси, - сказал невысокий мужчина и, чтобы завершить обряд знакомства, аккуратно переложил свой бокал в левую руку, а правую протянул мне. - Робин Дарси.

Его светская речь была отмечена легким бостонским акцентом.

- Вы собираетесь ехать в отпуск вместе с Крисом?

Насколько мне известно, нет.

- Нет, вряд ли, - ответил я. И подумал про себя, что Робин таким образом деликатно осведомился о моей сексуальной ориентации. Интересно, а сам-то он кто? Эвелин, почтенная матрона в черном, на несколько лет старше своего мужа, отнюдь не похожа на женщину чьей-либо мечты…

- Будете в наших краях - заезжайте в гости, - сказала она машинально, совершенно неискренне.

- С удовольствием, - ответил я с деланной радостью, как положено в подобных случаях.

Ее супруг незаметно покачивался с каблука на носок, сложив руки на животе. Его первоначальный интерес к моей персоне быстро увял, и он удалился вместе со своей Эвелин на поиски более восприимчивых умов.

Снова появилась Белладонна со своим кувшином. Она проводила взглядом супругов Дарси и заметила:

- Если вы любите умников, этот Дарси должен прийтись вам по вкусу.

- А в чем именно проявляется его ум?

Бледные веки Белл вспорхнули и снова опустились.

- Во всем. Это как красота. Он такой уродился.

Со стороны Дарси не производил впечатления человека заметного и значительного. Все, что было слышно, - это голос его общительной супруги.

- Не давайте себя обмануть, - сказала Белл.

- Ладно, не дам.

- Крис говорил, что вы пару раз спасли ему жизнь…

Помолчав, я ответил:

- Ему нравилось играть с поездами.

- А теперь?

- Чем дальше, тем меньше.

- Я отказалась лететь с ним, - сказала она. - Из-за этого мы и поссорились.

После паузы она добавила:

- Между нами все кончено. Он вас не пугает?

Был период - всего лишь год тому назад, - когда поезда едва не взяли верх. Однажды я просидел с ним целую ночь. Он лежал скрючившись, как младенец в утробе, и стонал от боли. И единственное слово, которое он произнес, было: «Яд…»

Крис стоял в паре шагов от нас. Он был на вершине своего душевного подъема. Он рассказывал анекдоты про летчиков, вызывая взрывы искреннего хохота.

- «Вызываю пилота!» - «Пилот п-пьян…» - «Вызываю второго пилота!» - «Второй пилот п-пьян…» - «Тогда позовите штурмана!» - «Штурман п-пьян…» - «А это кто говорит?» - «Это автоп-пилот… Ик!»

- Господи! - простонала Белл. - Это же я рассказала ему этот анекдот, тыщу лет тому назад!

- Все новое - это хорошо забытое старое.

- А вы знаете, что он иногда пишет стихи?

- Угу.

Я помолчал.

- В основном научные.

- А вы видели, как он их рвет?

Видел. Тоже своего рода самоубийство. Ничего, пусть лучше уничтожает стихи, чем себя самого.

Белл повернулась спиной к Крису и объявила, что в столовой подано кушать. Там стояли столы с белыми скатертями и стулья с позолотой. Осенняя трапеза была рассчитана на миллионеров и проголодавшихся метеорологов. Я беззастенчиво набрал себе полную тарелку всяческих кушаний. Напористая Эвелин Дарси пригласила меня за круглый стол, за которым ее муж и еще четверо гостей сосредоточенно жевали жареных куропаток.

Мы с четырьмя незнакомцами представились друг другу, как это принято, и обсудили вопрос, не будет ли сегодня дождя. Я улыбался им и отвечал дружелюбно, потому что на самом деле я очень люблю свою работу, а хорошие отношения с публикой никогда не помешают.

Двое из моих соседей по столу были Джордж Лорикрофт, представительный сорокапятилетний тренер скаковых лошадей высшего разряда, и его белокурая и пухленькая молодая жена Гленда. Что бы она ни сказала, ее муж каждый раз либо опровергал ее слова, либо просто обрывал супругу на полуслове. Я мог бы поручиться, что под нервным хихиканьем Гленды скрывается давняя, горькая обида.