Уилки Коллинз: Закон и женщина

Я молчу, вполне наслаждаясь счастьем слышать эти слова и видеть любовь и благодарность, которыми светятся его глаза. Потом я собираюсь с духом и задаю вопрос, от которого зависит наше будущее.

— Ты хочешь прочесть письмо, Юстас?

Вместо того чтобы ответить прямо, он начинает расспрашивать меня.

— Письмо у тебя?

— У меня.

— Запечатанное?

— Запечатанное.

Он молчит, обдумывая то, что намеревается сказать.

— Позволь мне увериться, что я понимаю свое положение, — продолжает он. — Положим, что я решусь прочесть письмо…

Я прерываю его. Я знаю, что я обязана воздерживаться от выражения своих чувств, но в этот раз я не в силах исполнить свою обязанность.

— Милый мой, не читай письма, пощади себя…

Он останавливает меня.

— Я думаю не о себе, — говорит он. — Я думаю о моей покойной жене. Считаешь ли ты, как и мистер Плеймор, что если я откажусь от публичного оправдания себя в течение своей жизни, если я оставлю письмо нераспечатанным, то я пощажу этим память моей покойной жены?

— О, Юстас, в этом не может быть сомнения!

— Искуплю ли я этим хоть сколько-нибудь страдания, которые неумышленно причинил ей во время ее жизни со мной?

— Да, да!

— Но будешь ли ты довольна мной, Валерия?

— Да, милый мой.

— Где письмо?

— В руке твоего сына, Юстас.

Он переходит на другую сторону постели и подносит к губам розовую ручку младенца. Он стоит так несколько минут в грустном совещании с самим собой. Я вижу, что его мать тихо отворяет дверь и следит за ним, как и я слежу за ним. С тяжелым вздохом он опускает ручку младенца на запечатанное письмо и этим как бы говорит: я оставляю его тебе!

Вот как это кончилось. Не так, как ожидала я, не так, как, наверное, ожидали вы. Можем ли мы знать наперед, как исполнятся наши лучшие желания? Будущее известно одному Богу, и это к лучшему.

Закрыть ли мне рукопись? Да. Мне больше нечего сказать вам. Кроме нескольких слов в заключение. Не будьте слишком строги к увлечениям и ошибкам моего мужа. Браните меня сколько угодно. Но прошу вас, думайте снисходительно о нем.

До свидания (фр.).

Dean of Faculty (англ.) — старшина корпорации адвокатов в Эдинбурге.

Вечный Жид, или Агасфер, — персонаж христианской легенды, вечный скиталец, которому отказано в покое могилы, наказанный за то, что отказал Иисусу Христу в кратком отдыхе во время его страдальческого пути на Голгофу.

«Черное домино», опера Ф. Обера.

Примечание автора: это мнение подтверждается сценой в доме Бенджамена (глава XXXV), когда Декстер в минуту неудержимого волнения выдает Валерии свою тайну.