Глава XLIX
ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ
Я пишу по памяти, без помощи записок или дневника, и не могу припомнить точно, как долго продолжалось наше пребывание за границей. Я знаю только, что мы прожили в Париже несколько месяцев. Когда Юстас был уже в силах совершить переезд в Лондон, доктора все еще удерживали его во Франции. В одном из его легких обнаружились болезненные симптомы, и доктора предостерегали его от слишком поспешного переселения из сухого климата Франции, который был ему очень полезен, в сырой климат его родины.
Вследствие этого мы были все еще в Париже, когда я получила новое известие из Гленинга. Однажды утром, к моему удивлению и восторгу, в нашу изящную французскую гостиную спокойно вошел мой старый друг Бенджамен. Он был одет так изысканно и так настойчиво старался внушить нам, что он приехал во Францию без всякой другой цели, кроме развлечения, что я тотчас же поняла его роль: он был послан мистером Плеймором для разговора наедине со мной.
Немного позже нам удалось остаться вдвоем, и мое предположение оправдалось. Бенджамен предпринял поездку в Париж для того, чтобы посоветоваться со мной насчет будущего и чтобы просветить меня насчет прошлого. Он вручил мне небольшое письмо от юриста.
«Есть несколько пунктов, — писал мистер Плеймор, — которые найденное письмо не может разъяснить. Я и мистер Бенджамен сделали все, что могли, чтобы найти правильное истолкование этих спорных пунктов. Для краткости я изложил наши соображения в форме вопросов и ответов. Примете ли вы меня как истолкователя после ошибок, которые я сделал, когда вы советовались со мной в Эдинбурге? Позднейшие события доказали, что я был не прав, пытаясь отговорить вас от свидания с Декстером и считая Декстера прямым, а не косвенным виновником смерти миссис Макаллан. Вот мое признание. Вы должны сказать мистеру Бенджамену, считаете ли вы мой новый труд достойным рассмотрения, или нет».
Я признала его новый труд вполне достойным рассмотрения.
Бенджамен достал вопросы и ответы и по моей просьбе прочел мне вслух следующие строки:
«Вопросы, возбуждаемые письмом, отысканным в Гленинге.
Первая группа: вопросы, относящиеся к дневнику.
Первый вопрос: был ли Мизериус Декстер предварительно знаком с содержанием дневника, когда старался получить доступ к нему?
Ответ. Сомнительно, чтобы он имел предварительное знакомство с содержанием дневника. Естественнее предположить, что он заметил, как тщательно оберегал мистер Макаллан свой дневник от нескромных глаз, и заключил из этого, что он содержит опасные семейные тайны, которые могут пригодиться ему для достижения его преступных целей.
Второй вопрос: какими побуждениями объяснить вмешательство Мизериуса Декстера, когда полицейские делали обыск в комнате мистера Макаллана?
Ответ. Чтобы разрешить этот вопрос, мы должны быть справедливы к Мизериусу Декстеру. Хотя он жестоко и бесчестно воспользовался дневником, он все-таким не был отъявленным негодяем. Несомненно, что он втайне ненавидел мистера Макаллана и сделал все, что мог, чтобы побудить несчастную жену покинуть мужа. Но весьма сомнительно, чтобы он способен был допустить умышленно и не сделав попытки помешать этому, чтобы человек невиновный и считавший его своим другом был по его вине предан суду по обвинению в убийстве. Мистеру Макаллану, неповинному в смерти жены, не пришло в голову уничтожить письма и дневник как опасные для него документы. Он никак не ожидал, что подозрение может пасть на него. Но Декстер должен был смотреть на дело иначе. «Дневник приведет его на виселицу. Я не хочу, чтобы он был повешен», — говорит он, припоминая бессознательно прошлое, когда рассудок уже начал изменять ему. Если бы он нашел случай овладеть дневником раньше, если бы полицейские не опередили его, он, по всей вероятности, уничтожил бы его. Он был так проникнут опасениями последствий открытия этого документа, что даже решился помешать полицейским исполнить их обязанность. Мистер Плеймор, которого он пригласил на помощь, видел его волнение и может поручиться, что оно было непритворное.
Вопросы второй группы, относящиеся к признанию жены.
Первый вопрос: что побудило Декстера сохранить письмо, вместо того чтобы уничтожить его тотчас же после того, как он нашел его под подушкой?
Ответ. То же самое, что побудило его отстаивать дневник и потом дать в суде показания в пользу подсудимого. Некоторые из его последних слов, записанных мистером Бенджаменом, заставляют предполагать, что в случае обвинительного вердикта он не замедлил бы спасти невиновного предъявлением предсмертного признания его жены. Всякая порочность имеет границы. Декстер способен был утаить письмо, оскорблявшее его самолюбие, Декстер способен был подвергнуть ненавистного соперника мучениям и унижениям публичного суда по подозрению в убийстве, но Декстер не способен был допустить, чтобы невиновный человек был казнен по его вине. Постарайтесь представить себе, что он должен был почувствовать, когда впервые прочел признание покойной. Он рассчитывал поколебать ее привязанность к мужу. И как оправдались его ожидания? Он узнал, что его поступок довел ее до самоубийства. Примите это во внимание, и Вы поймете, что угрызения совести могли побудить даже такого человека принести искупительную жертву.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу