Дороти Девис - Тень предателя

Салли не долго держала в секрете то, что Мазер велел ей передать лейтенанту Марксу. — Только он просил сказать это вам, если с ним что-либо случится, — оправдывалась она.

Маркс убедил ее, что если она скажет ему это сейчас, то спасет жизнь своему идолу.

— Джефри Остерман. Помните, я говорила вам о нем в тот вечер в таверне «Красная лампа»?

Джефри был еще одним вопросительным знаком на полях его отчета о Мазере.

Эрик Мазер сошел на станции метро Уолл-стрит и вместе с толпой торопливых пассажиров вышел на улицу. Время ленча подходило к концу. Клерки, брокеры, стенографистки и служащие компании АйБиЭм сновали по тротуарам, одни, вбегая в многочисленные двери контор, другие, выбегая из них, и все это напоминало ускоренно пущенную кинопленку. Он улавливал обрывки разговоров, отдельные фразы. Мазер запомнил лишь одну: «Знаешь Майкла, этого крикуна…»

Этого Майкла, подумал Мазер, он никогда не увидит и не узнает, разве что запомнит эпитет «крикун». Он не раз, прислушиваясь к чужим разговорам то на улице, то в автобусе, пытался дослушать их до конца. Сейчас он смутно сознавал, куда идет, но в данном случае это уже не имело значения. Он все откладывал свою покупку, пока не вышел на Бродвей, улицу всех улиц. Ее роскошь подсказала ему, какой магазин ему нужен. Пройдя немного по Бродвею, он увидел спортивный магазин Биллинга. Какое-то время Мазер смотрел на свое отражение в зеркальной витрине. Он никогда не мог представить себя спортсменом. Войдя в магазин, он попросил показать ему нож для рыбы.

— Для чистки рыбы? — переспросил его продавец.

— Нет, такой, чтобы можно было убить рыбу, — сказал Мазер с кривой усмешкой.

— Какую рыбу, сэр?

Мазер чувствовал, как пот стекает у него по спине. Он никак не мог найти нужное слово для ответа. Продавец с невозмутимым видом ждал, щекоча прядью волос у себя за ухом. Мазер не отваживался произнести слово «большую», поэтому он наконец сказал:

— Обыкновенную, какие ловятся на рыбалке.

Сняв кожаный футляр, продавец протянул Мазеру нож с отличным и острым лезвием.

— Прекрасно, — согласился Мазер и с удовлетворением смотрел, как продавец его упаковывает.

Выйдя из магазина с покупкой, он оглянулся, чтобы решить, куда ему следует идти. Небоскребы кланялись несущимся им навстречу тучам. Собирался дождь. На углу в газетном киоске он справился, как пройти на Де-Пейстер-стрит. Оказалось, это всего лишь в двух кварталах отсюда, по направлению к набережной. Но как разительно изменились кварталы — стекло, мрамор и сталь уступили место кирпичу, дереву и штукатурке. В переулке, освободив нож от оберточной бумаги и футляра, он спрятал его в карман, вспоров подкладку и оставив ручку торчать, чтобы можно было легко вынуть его. Оберточную бумагу и футляр он бросил в ближайшую урну. Де-Пейстер-стрит была короткой улицей и выходила на набережную, где Мазер увидел торговые суда на стапелях, их подъемные краны и трубы прятались за сетью эстакад. Народу было мало. Судя по его наблюдению за парковочной площадкой, деловые люди готовились к закрытию контор, складов, подъемников и грузовых площадок. Мазер подошел к одному из рабочих. — Уже закрываетесь?

— А то как же, — не поднимая головы, ответил тот; он сортировал корзины для фруктов. — Мы открываемся в два ночи. Двенадцать часов работы — это вполне достаточно.

— Да, пожалуй, больше чем достаточно, — пробормотал Мазер, проходя дальше.

На черном деревянном козырьке над погрузочной платформой золотом светилось название импортной компании Маргеритта. Оглянувшись, Мазер увидел за своей спиной на противоположной стороне улицы кирпичные стены большого складского помещения. Эта сторона улицы до поворота была пуста, если не считать одинокой кошки, обгладывавшей рыбью голову в канаве. На магистральной улице не умолкал шум движения, в порту прерывисто гудели сирены, предупреждая о тумане. Мазер внимательно и долго изучал здание фирмы. Внутри кто-то был. В окне он увидел движущуюся тень человека. Рядом за железной решеткой был рыбный рынок. Сейчас он был вымыт и закрыт. Еще дальше Мазер увидел Дом рыбака, его двери со стеклянными панелями то и дело открывались, выпуская то одного, то другого пожилого мужчину. Все они направлялись в сторону Саут-стрит и исчезали в темноте доков. Мимо Мазера проковылял нищий, но после нескольких шагов, словно передумав, вернулся, чтобы попросить у Мазера монетку. Мазер дал ему пятьдесят центов и пожелал хорошенько выпить. Прошаркал пьяный старик. Заморосил дождь.