Филлис Джеймс - Комната убийств

Тогда он шел тем же путем. Здесь стояла невысокая плотная женщина в теплом пальто. Она кормила уток корками от своих бутербродов. Вокруг никого не было. Бросив последнюю корку, женщина повернула голову и, увидев Дюпейна, неуверенно улыбнулась. Еще подростком Маркус считал неожиданные проявления чувств со стороны незнакомого человека отвратительными и даже путающими; он, не улыбнувшись, кивнул и быстро зашагал прочь. Отрывистый, пренебрежительный жест Маркуса выглядел так, будто она его домогалась. И только на ступенях колонны герцога Йоркского его осенило. Он знал эту женщину. Это была Талли Клаттон, работавшая в музее экономкой и до сих пор появлявшаяся перед ним в одном и том же наглухо застегнутом коричневом халате. Воспоминание подняло в нем волну раздражения — и на нее, и на себя. Эту дурацкую ошибку надо исправить при первой же встрече. Дело осложняется тем, что речь, возможно, пойдет о ее будущем. Коттедж, в котором она живет бесплатно, стоит как минимум триста пятьдесят фунтов в неделю. Хэмпстед недешев, особенно Хэмпстед с видом на Хит. Если он решит искать ей замену, бесплатное жилье будет дополнительным козырем. Они смогут привлечь семейную пару: жена будет убирать дом, а муж займется садом. С другой стороны, Талли Клаттон работала очень добросовестно и была на хорошем счету. На фоне других многочисленных проблем, ждущих его вмешательства, неразумно начинать с болезненных изменений внутреннего распорядка. Кэролайн само собой будет сражаться, отстаивая и Клаттон, и Годбай. Маркус очень хотел обойтись без сражений с сестрой. С Мюрел Годбай проблем не было: ее устраивает скромное жалованье и она исключительно компетентна. Редкое сочетание по нынешним временам. Правда, могут возникнуть трудности с распределением ролей. Годбай считала себя подчиненной Кэролайн, что вполне естественно, так как работу ей дала сестра. Впрочем, с этим можно подождать до подписания нового соглашения. Тогда останутся обе женщины. А мальчик, Райан Арчер, не будет очень уж держаться за свое место. У молодых нет такой привычки.

«Если бы я только мог испытывать страсть хоть к чему-нибудь». Карьера давно не приносила удовлетворения. И даже музыка теряла свое очарование. Маркусу вспомнилось последнее занятие, где они с преподавателем играли концерт Баха для двух скрипок. Его исполнение отличалось аккуратностью, даже чуткостью, но сердце оставалось безучастным. Полжизни он провел в тщательно выверенном нейтралитете, в любом споре осторожно фиксируя аргументы обеих сторон, — и дух его, похоже, ослаб. Правда, сейчас забрезжила надежда. Быть может, ему удастся найти радость и удовлетворение, взяв на себя управление музеем, носящим его имя? «Мне нужен этот музей. Я могу принести ему успех. Невил его у меня не отберет. Я не собираюсь предоставлять ему такую возможность». Уже когда он переходил дорогу у Атенеума, недавнее прошлое начало его отпускать. Воскрешение музея — вот что вернет интерес к жизни, заменит и искупит мертвые, серые годы.

Маркус возвращался в свой уимблдонский особняк, обыкновенный и скучный. Он шел по дороге, усыпанной листьями, и его нынешнее возвращение ничем не отличалось от прежних. Гостиная сияла, как и всегда. Из кухни слышался легкий, ненавязчивый запах обеда. Элисон сидела перед обогревателем и читала «Ивнинг стандед». Аккуратно сложив газету, она встала мужу навстречу.

— Приходил министр внутренних дел?

— Нет. Его и не ждали. Был наш министр.

— Прекрасно. Они всегда старались показать, как к тебе относятся. Ты никогда не получал того, что заслуживал.

Маркус ждал большей злобы. Глядя на жену, он почувствовал в ее голосе скрытое возбуждение, смесь вызова и чувства вины. Она сказала:

— Займись хересом, дорогой, будь добр. В холодильнике стоит непочатая бутылка.

Нежность была делом привычки. В течение двадцати трех лет их совместной жизни Элисон создавала образ счастливой жены, которой повезло с мужем. Другие браки могли позорно распадаться — ее был нерушим.

Маркус поставил поднос на стол.

— Я обедала с Джимом и Мависом. Они на Рождество едут в гости, в Австралию. В Сидней. Там живут Мойра и ее муж. Я, возможно, поеду с ними.

— Джим и Мавис?

— Калверты. Ты должен их помнить. Мы обе входим в комитет «Помогайте старикам». Они обедали у нас месяц назад.

— Та, рыжая? У которой пахнет изо рта?

— Обычно не пахнет. Она, наверное, что-нибудь съела. Ты же знаешь, Стивен и Сьюзи давно зовут нас в гости. Опять же внуки. Очень уж заманчиво лететь в компании. Жалко упускать такой случай. Должна признаться, что сама я побаиваюсь. Джим, возможно, устроит нам места классом выше тех, что мы заказывали. Он большой специалист по этой части.