Агата Кристи: Конец человеческой глупости

— Ну конечно помню.

— Скажите, это было что-то вроде (Пуаро напряг память, пытаясь вспомнить коряво нацарапанные фразы): «Альберт ходит с Дорин», «Джорджи Порджи целуется с туристками в лесу», «Питер щиплет девочек в кино»?

— Боже упаси! — испуганно воскликнула миссис Оливер. — Что это еще за глупости. Мой ключ был вполне конкретен. — Она понизила голос и заговорщически произнесла: «Посмотри в рюкзак туристки».

— Epatant! [58]— закричал Пуаро. — Epatant! Конечно же комикс с такой надписью надо было убрать. Это ведь могло навести на мысли!..

— Рюкзак, разумеется, был на полу рядом с телом и…

— Да, но имелся еще один рюкзак, меня интересует тог, другой…

— Вы меня совсем запутали этими своими рюкзаками, — жалобно произнесла миссис Оливер. — В моем сценарии был только один рюкзак. Хотите узнать, что в нем было?

— Ни в коем случае, — сказал Пуаро, и тут же вежливо добавил: — Я, конечно, был бы счастлив, но…

Миссис Оливер пропустила это робкое «но» мимо ушей.

— Видите ли, получилось весьма остроумно, — В ее голосе зазвучала гордость. — В рюкзаке Марлин, то есть в рюкзаке жены-югославки… Вы следите за моей мыслью?

— Да-да, — с пылом отозвался Пуаро, чувствуя, как его снова обволакивает туман.

— Так вот в нем находился флакон с ядом, которым сельский сквайр отравил свою жену. А девушка-югославка училась там на медсестру, и она как раз оказалась в доме, когда полковник отравил свою первую жену — из-за денег, конечно. А она, медсестра, завладела флаконом и спрятала его. А после вернулась и стала его шантажировать. Конечно, он из-за этого ее и убил. Ну что, совпадает, мосье Пуаро?

— Совпадает с чем?

— С вашими предположениями?

— Нисколько, — сказал Пуаро, но тут же поспешно заметил: — Все равно, мадам, я поздравляю вас. Я уверен, что план игры был настолько гениальным, что никто так и не сумел выиграть приз.

— Нет, почему же, — возразила миссис Оливер. — Правда, это произошло уже около семи часов. Он достался одной очень упорной и очень пожилой леди. На вид — совсем выжившая из ума. Однако она нашла все ключи и с триумфом прибыла к лодочному домику. Но там, конечно, уже была полиция, и ей сообщили об убийстве. Представьте себе, она была последней, кто об этом узнал. Но приз ей все-таки дали, — удовлетворенно произнесла миссис Оливер и ехидно добавила: — А тот противный веснушчатый мальчишка, который сказал, что я напиваюсь в стельку, так и не продвинулся дальше цветника с камелиями.

— Когда-нибудь, мадам, вы расскажете мне всю эту историю подробней.

— Собственно, я подумываю о том, чтобы сделать из этого книгу, — призналась миссис Оливер, — было бы жаль не использовать такой материал.

И здесь мы не можем не упомянуть о том, что когда три года спустя Эркюль Пуаро читал роман Ариадны Оливер «Женщина в лесу», он все никак не мог понять, почему некоторые персонажи и события казались ему смутно знакомыми.

Солнце уже садилось, когда Пуаро подошел к Мельничному домику, который местные жители предпочитали называть «Розовым коттеджем на Лодер-Крик». Он постучал в дверь, и она раскрылась так неожиданно, что он даже отпрянул. Сердитого вида молодой человек долго пристально смотрел на него, не узнавая. Потом коротко усмехнулся.

— Приветствую вас, господин сыщик. Входите, мосье Пуаро. А я, с вашего позволения, продолжу укладываться.

Пуаро вошел. Мебель в комнате была простой и дешевой, и ее было очень мало, зато всюду были разбросаны вещи Алека: бумаги, книги, рубашки, галстуки, прочая одежда… На полу стоял раскрытый чемодан.

— Финал развала menage [59], — пояснил Алек Легг. — Салли уехала. Полагаю, вы об этом знаете.

— Нет, я не знал.

Алек Легг усмехнулся.

— Приятно, что есть что-то, чего вы не знаете. Да, ей, видите ли, надоела супружеская жизнь. Собирается соединить свою судьбу с этим вульгарным архитектором.

— Печально это слышать, — сказал Пуаро.

— Не понимаю, вам-то что за дело.

— Мне жаль, — сказал Пуаро, аккуратно отодвигая книги и рубашку и садясь на край дивана, — потому что я не думаю, что она будет с ним более счастлива, чем с вами.

— Последние полгода наша жизнь отнюдь не походила на идиллию.

— Полгода — это такой пустяк, — сказал Пуаро, — это очень недолгий срок в сравнении с тем, что могло бы стать длинной и счастливой супружеской жизнью.

— Вы вещаете прямо как священник.

— Возможно. С вашего позволения, мистер Легг, замечу: в том, что ваша жена не была счастлива с вами, больше вашей вины, чем ее.