Грегори Макдональд - Первое дело Флетча

– Флетч, тебе необходимо набираться опыта. Или это не так?

– Только не такого. Особенно перед свадьбой.

– Перестань. Ты просил работу, настоящую работу. Вот ты ее и получил.

– Публичный дом в качестве свадебного подарка.

– Я дал тебе шанс. Покажи, на что ты способен.

– Как смешно.

– Мы хотим, чтобы ты максимально серьезно отнесся к этому поручению, парень. Разберись со всем. До мельчайших подробностей. Нам нужен полный отчет. И каждый вывод необходимо подкреплять доказательствами.

– Вы кое о чем забыли.

– О чем я забыл? – Френк бросил взгляд на ширинку.

– Мой расходный счет.

– Мы понимаем, что без расходов не обойтись.

– Да, но я представлю очень детальный расходный счет.

– Для редакции это будет внове.

– Внесу в него все позиции. Напишу, сколько я потратил в «Дружеских услугах» и на что именно.

– Расходный счет ни у кого не вызывает вопросов, если представленный материал стоит затраченных на него денег.

– Френк, я напишу порнографический расходный счет.

Френк открыл дверь в коридор.

– Может, мы опубликуем и его.

– А что скажет издатель?

Выходя из мужского туалета, Френк обернулся.

– Догадайся сам, парень.

– Чтоб мне так жить, – проворковала Красавица в широкополой шляпе, – вы, должно быть, Флетчер.

Стоя в дверях ее маленького кабинета, Флетч нахмурился.

– Почему вы так решили?

– Ваш костюм, дорогой, ваш костюм, – Амелия Шарклифф, ведущая в «Ньюс трибюн» колонку светской хроники, без бюстгальтера, сидела за компьютером. Улыбка ее прежде всего говорила о том, что не далее как десять секунд тому назад обожаемую Амелию пригласили на вечеринку. И действительно, ее постоянно куда-то приглашали. Все хотели видеть ее у себя. Для некоторых светские приемы составляли суть жизни. А каждый или каждая из них мечтал увидеть хотя бы одно или два предложения о своей вечеринке в колонке Амелии. – Я так много слышала о вас, о вашем возбуждающем наряде...

– Возбуждающем? – Флетч посмотрел на костюм Хайбека.

– Уж не хотите ли вы сказать, будто не знаете, что делаете? Это же гениально. Ни один модельер до этого не додумался.

– Гениально?

– Флетчер, дорогой, посмотрите, как вы одеты, – Амелия оглядела Флетча с головы до ног, не выпуская при этом из поля зрения телефонный аппарат. – Этот серый деловой костюм мал вам как минимум на три размера. Вам, разумеется, это известно?

– Да, раз или два мне говорили об этом.

– Брюки до колен, рукава едва прикрывают локти, в талии можно убрать пару ярдов.

– В нем не запаришься, не так ли?

– Это точно. Основополагающий принцип моды, дорогой мой, если вы прислушаетесь к старушке Амелии, хотя это и не обязательно, состоит в том, чтобы носить одежду, вызывающую у других людей желание снять ее с вас.

– И мне это удалось?

– С блеском. Сразу видно, сколь неудобно вам в этом костюме.

– Так оно и есть.

– Достаточно одного взгляда, чтобы возникло неодолимое желание сорвать с вас этот костюм.

– Но сначала надо выключить кондиционер, не правда ли?

– И вы поощряете это желание. Пиджак и рубашка вам узки в груди и плечах. Пуговицы держатся на последнем издыхании. Ваше тело буквально рвется из одежды.

– Значит, я оказался на гребне моды?

– Так оригинально. Как вы называете этот стиль?

Флетч пожал плечами.

– Заимствованный.

– Заимствованный. – Пальчики Амелии забегали по клавиатуре. На дисплее высветилось несколько слов. – Я это использую.

– Вы слышали о галифе?

– Что именно?

– Они вот-вот войдут в моду. Бутик Сесилии готов предложить их всем желающим.

– Галифе, дорогой, давным-давно вышли из моды.

– Однако.

Амелия в какой уж раз глянула на телефон.

– А теперь скажите мне, чем я обязана вашему визиту, не считая, разумеется, стремления познакомить меня с тенденциями молодежной моды?

– Хайбек. Дональд Эдвин. Еще не начал собирать о нем материал, но надеюсь, что вы укажете мне, в каком направлении двигаться.

Амелия потупила взор.

– Вы имеете в виду нечистоплотного криминального адвоката, которого этим утром застрелили на нашей автостоянке?

– Совершенно верно.

– Дорогой, он не имеет ни малейшего отношения к светскому обществу. Такого, как Дональд Эдвин Хайбек, могут застрелить где угодно, что, собственно, и произошло.

– Но он вроде бы намеревался пожертвовать пять миллионов долларов художественному музею.

Амелия Шарклифф заговорила после долгой паузы.