Грегори Макдональд - Флетч и Мокси

– Совершенно верно. Потому что имя не на слуху. Пока. Никто не видел его фильмов. Коллера же знают все.

– Но его знают, как режиссера, снимающего плохие фильмы. Извини, Мокси, но в это не верю.

– Это невероятно. Потому-то такому человеку, как я, приходится нанимать таких, как Стив Питерман. Кто может это понять? Кому охота с этим разбираться?

– Разве у этого Маккензи нет никаких прав?

– Есть. Он может подать в суд. Возможно, он это уже сделал. Но со времен «Рождения нации» ни один фильм не обходился без судебных исков. В нашем деле люди просто обязаны судиться. А десять дней тому назад жена Джеффри Маккензи угодила под машину. На дороге 41. Она остановилась у киоска, где продавали фрукты и цветы, купила букет и переходила дорогу, возвращаясь к своему автомобилю, когда ее сбила проезжавшая машина. Водитель укатил прочь.

– Погибла?

– Умерла через три часа в больнице.

– Свидетелей не было?

– Лишь продавщица в киоске. Сказала, что сбившая миссис Маккензи машина мчалась с огромной скоростью. То ли зеленая, то ли синяя. За рулем сидел то ли мужчина, то ли женщина. Далековато мы едем на обед. Неужели в Форт-Майерс?

– А Маккензи все еще здесь?

– Конечно.

– Похороны... Мне-то представлялось, что он захочет вернуться домой.

– Сначала он должен был похоронить жену. Потом, я полагаю, нанять адвокатов. Надеюсь, он будет судится. Возможно, ему необходимо находиться на съемочной площадке, чтобы придать иску должную весомость. Не знаю. Мне он нравится. Все это ужасно.

На перекрестке, регулируемом светофором, Флетч повернул направо.

– Это же поворот к аэропорту, – удивилась Мокси.

– Совершенно верно.

– Так мы будем обедать в аэропорте?

– В некотором роде.

– Мы так долго ехали, чтобы пообедать в ресторане аэропорта?

Флетч не ответил.

– Ирвин Морис Флетчер, пресной, неаппетитной аэропортовской жратвой я сыта по горло,

– Зови меня О, Дивный Наш. Или сокращенно, О-ди.

– Я никогда не приглашу тебя на обед.

– Ответь мне честно и откровенно. Аэропортовская кухня всегда вызывала у тебя отвращение?

– Всегда?

– Без исключений.

– Признаюсь, один раз нас накормили неплохо.

– Где? В каком аэропорту?

– С какой стати я буду говорить тебе? Это же надо, обед в аэропорту!

Флетч наклонил голову, чтобы посмотреть на небо сквозь лобовое стекло.

– Точнее, над аэропортом.

– Великолепно. Обед в диспетчерской вышке. Как романтично.

– Погода разгуливается. Я подумал, что совсем неплохо взлететь в небо на самолете, перекусить, наблюдая за восходом Луны.

– Ты серьезно?

– С этим не шутят.

Он свернул на автостоянку. Мокси в изумлении уставилась на него.

– Ты нанял самолет, чтобы пообедать в нем?

Флетч заглушил двигатель.

– А куда еще могу пригласить я двух суперзвезд в этот вечер? Один из вас пьет весь день...

– Всю жизнь, – поправила его Мокси.

– ...а вторая пуглива, словно говорящая кукла, попавшая в руки мальчишки.

– Флетчер, ну и горазд же ты на выдумки.

– Я это знаю.

Он вылез из машины, обошел ее, открыл багажник. Мокси последовала за ним.

– Что у тебя там?

– Корзинка для пикника. Купил кое-чего, пока искал Фредди. Ветчина. Маринованные огурчики. Креветки. Шампанское.

Он вытащил корзину, захлопнул багажник. Открыл заднюю дверцу.

– Мистер Муни!

Потряс Муни за плечо. В руке тот держал практически пустую бутылку.

– Мы в аэропорту, сэр, – Муни мигнул, пытаясь сообразить, что к чему. – Я подумал, что недурно подняться в небо и пообедать, сэр.

– Прекрасная мысль, – Муни пододвинулся к краю сидения. – Прекрасная мысль, мистер Питерман.

– Я не вижу Луны, – Мокси выглянула в иллюминатор.

– Сколько можно жаловаться! Потерпи, – Флетч разливал шампанское в высокие бокалы. – Вы составите нам компанию, мистер Муни?

– Шампанское не пью, – тот покачал головой. – Оно не в ладах с коньяком.

Они сидели в больших, вращающихся кожаных креслах. У каждого на коленях лежал ремень безопасности.

Пассажирский салон самолета представлял собой нечто среднее между гостиной и кабинетом.

Пилот, сопровождавший их к самолету, то и дело озабоченно поглядывал на спотыкающегося на каждом шагу Фредерика Муни. Не успокоила его и песня, которую затянул тот, громко и фальшиво.

– Имей я крылья ангела...

Когда они проходили мимо фонаря, глаза пилота едва не вылезли из орбит: он узнал Мокси Муни. Пилот тут же перевел взгляд на нетрезвого пассажира и испытал новое потрясение: Фредерик Муни. Так что он не счел за труд помочь Фредди подняться по лесенке, усадил в кресло и сам застегнул ремень безопасности.