Грегори Макдональд - Флетч и вдова Бредли

Она принесла Флетчу полный бокал.

– Можете вы представить себе более ужасный конфликт, чем между девичьей душой, заточенной в теле юноши? Или женской – в теле мужчины? Что может быть хуже жизни, в которой лживо все, каждое слово, движение, выражение лица?

Она взяла два оставшихся бокала, подошла с ними к дивану, один отдала Энид. Та сразу же ополовинила его.

– Вы говорили мне, что какой-то сосед рассказывал вам о ночных криках Энид. Кричала я, в стремлении вырваться из тела Тома Бредли. – Франсина пригубила виски. – А потом наступило воскресное утро, когда я проглотила все таблетки, которые нашла в аптечном шкафчике. Я решила, что лучше смерть, чем такая жизнь, такая ложь, непрерывная борьба с самим собой, – свободная рука Франсины легла на руку Энид, сжала ее. – Энид пообещала, что поможет в моем желании изменить пол. Энид – моя лучшая подруга. Никого я не люблю так, как ее.

– Вы и раньше обо всем этом знали? – спросил Флетч Энид.

– Конечно.

– С давних пор?

– Да.

– Муж не может долго скрывать такое от жены, – вновь вступила в разговор Франсина. – Когда я женилась, то думала, что смогу продолжать играть мужчину до конца своих дней. Видите ли, Флетч, такому человеку, как я, кажется, что любой мужчина, даже вы, предпочел бы стать женщиной. Я знаю, это не так. Я просто не понимаю, почему вам хочется быть мужчиной.

– А почему вы вообще женились? – спросил Флетч.

– Потому что у меня очень сильный материнский инстинкт. Только так я могла иметь детей. Вы это понимаете? И потом, я полюбила Энид, – она все еще держала Энид за руку. – Я не прошу вас понять и это.

– Роберта и Том – ваши дети?

– Разумеется, – Франсина улыбнулась. – Я же сказала вам. С «прибором» у меня был полный порядок. Так что я могла иметь детей... как отец.

– Однако, – Флетч покачал головой.

Франсина улыбнулась.

– Вам требуется время, чтобы осознать услышанное?

– Энид, я думал, вы убили Тома.

– Я убила себя, чтобы остаться в живых, – ответила за Энид Франсина. – Иногда, мой юный Флетч, приходится кардинально менять жизнь, чтобы не отправиться в мир иной.

Вновь взгляд Флетча уперся в грудь Франсины.

– Да, – кивнула она. – За два года до первой хирургической операции я начала принимать гормоны. Они изменили мое тело, увеличили грудь, – на память Флетчу пришли слова Алекса Коркорана, произнесенные в гольфклубе: «Я, правда, говорил моей жене, что он вроде бы ссыхается, уменьшается в размерах. Он худел.» – Кроме того, два года я ходила к психоаналитику, чтобы убедиться в правильности принятого решения.

На улице стемнело, погрузилась в мрак и комната. Однако Франсина вроде бы и не собиралась зажечь свет.

– Хирургия? – спросил Флетч.

– Да, хирургия.

Флетч вспомнил резкое движение Тома-младшего, когда он словно вогнал в живот нож и повернул его там, перерезая внутренности.

– Мне предстоит только одна операция, – добавила Франсина, не скрывая радости. – И тогда я смогу вернуться домой.

– Как Франсина Бредли.

– Да. Как Франсина. И смогу жить нормальной жизнью. Видите ли, после стольких лет притворства, мне больше нет нужды притворяться. Я всегда была Франсиной Бредли. А Тома только играла.

– Вы меня убедили.

– Энид и я тщательно готовили эту легенду, долгие годы убеждая всех в существовании Франсины. Сестры Тома. Умной, компетентной, разбирающейся в хитросплетениях бизнеса, знающей все, что нужно знать об «Уэгнолл-Фиппс». Которой вполне по силам взять на себя руководство компанией, случись что с Томом.

– Ваши дети, Та-та и Том, они знают правду, не так ли?

– Да, – кивнула Франсина. – Мы думали, что они достаточно взрослые. Они видели мою боль, мои страдания. Но Том, как видно, не выдержал. Наверное, на сына такое решение отца влияет сильнее, чем на дочь. Та-та может понять мое желание изменить пол, потому что она сама женщина. И мы, Флетч, действительно не подозревали о том, что происходит с Томом, пока вы не ввели меня в курс дела. Думаю, мы поможем ему примириться с действительностью. У меня же была только одна альтернатива – отправиться на тот свет.

Только тут Флетч заметил, что осушил свой бокал.

– И вы продолжали подписывать служебные записки «Ти-би», даже не замечая этого?

В темноте он услышал вздох Франсины.

– Надо отметить, что это самая сложная часть трансформации из мужчины в женщину. Мелочи. Изменение имени в банковских счетах, кредитных карточках, службе социального обеспечения. Всегда что-то можно упустить. В этом отношении проще умереть, а потом переписать все на себя по наследству. Несколько месяцев тому назад меня остановили за превышение скорости на автостраде в Коннектикуте. И я, блондинка средних лет, в вечернем платье, в туфлях на высоких каблуках, предъявила патрульному водительское удостоверение, выданное в Калифорнии на имя Томаса Бредли. В половине моих документов я значусь как Франсина, в остальных – как Томас. У бедняги патрульного чуть не поехала крыша. Он отправил меня в полицейский участок. И вы знаете, там во всем разобрались. На это ушло время, но они все поняли и отнеслись ко мне с должным уважением. Собственно, почему бы и нет. Таких, как я, в Соединенных Штатах тысячи. Хотя статистика не ведется и пока об этом предпочитают не говорить. Между прочим, ту штрафную квитанцию я храню до сих пор. Ее выписали на Франсину Бредли, – она рассмеялась. – Штраф я уплатила с радостью. Мне нравится, когда меня называют Франсиной. Наконец-то я Франсина! – тут ее лицо стало серьезным. – Разумеется, одно дело – штрафная квитанция в Коннектикуте, и совсем другое – статья в газете.