Грегори Макдональд - Флетч и вдова Бредли

– Я? Без ума от Томаса Бредли?

– Разве это не так?

– Томас Бредли был моим боссом. Я воспринимал его, как мой стол, стул, бюро, калькулятор. Босс – неотъемлемая часть конторского оборудования. И его замена ни у кого не вызывает никаких эмоций.

– Однако у меня есть доказательства обратного. Вы уверовали, что Томас Бредли жив и, ради поддержания этой иллюзии, пошли даже на подлог: показали мне служебные записки, вроде бы подученные от него.

Блейн коротко улыбнулся.

– Что привело вас сюда, Флетчер? О чем вы хотели меня спросить?

– Томас Бредли был ковром?

Брови Блейна изумленно поползли вверх.

– Что-то я вас не понимаю.

– Ничего удивительного. И я вас не понимаю.

Блейн осушил свой бокал и дал знак официантке принести второй.

– Отпуск в Мехико может кого угодно превратить в алкоголика. Жара, духота, а пить местную воду – себе дороже. Везде только и пишут, что ее потребление гарантирует расстройство желудка. Я подсчитал, что из-за плохого качества воды спиртного в Мексике пьют в три раза больше, чем могли бы.

– Цинизм – неотъемлемое качество хорошего бухгалтера.

– Совершенно верно, – кивнул Блейн. – Как и хорошего репортера.

– Если мы оба такие классные специалисты, как вышло, что мы сидим у черта на куличках, а наши работодатели любят нас не больше, чем зубную боль.

Блейн пригубил второй бокал.

– Если я правильно понял, вы потеряли работу?

– Я потерял работу. Я потерял карьеру. Теперь меня не возьмут даже в «Ливенуортский левитатор».

– А разве есть такая газета?

– Тетя вашей жены сказала, что вы начисто лишены чувства юмора.

– Хэппи? Вы общались с Хэппи?

– Конечно. Благодаря ей я вас и нашел.

– Тетя моей жены...

– ...Счастливая женщина?

– Да.

– Очень милая дама. По классификации Флетча это означает, что она накормила меня.

– Я удивлен, что вы смогли найти меня здесь. Мне казалось, что таких денег у вас нет.

– Разумеется, нет. А ваш так называемый отпуск оплачивает «Уэгнолл-Фиппс»?

– Да, – признал Блейн.

– Я рад, что Энид Бредли не отправила вас приходить в себя от нервного срыва на остров Макдональда.

– А где он находится?

– Почему бы нам не закончить со светской болтовней, мистер Блейн, и не перейти к делу.

Чарлз Блейн кивнул, словно после длительных переговоров, соглашаясь на не слишком выгодные условия. Откинулся на спинку стула.

– Полагаю, я должен перед вами извиниться.

– Наконец-то мы куда-то приплыли.

– Действительно, я вас использовал. Сознательно. Разумеется, не вас лично. За это я и извиняюсь. Я использовал прессу. Мне казалось, что я вправе это сделать. К сожалению, я упустил из виду, забыл, что пресса состоит из конкретных людей, которым мои действия могут причинить немалый урон.

– Черт побери. Я сейчас заплачу.

– Я извинялся, – пояснил Блейн.

– Будем считать, что вы прощены. Пока. А теперь, пожалуйста, переходите к фактам.

– Фактов-то у меня нет. Я сам хотел выяснить, что к чему. Едва ли можно ставить мне это в вину.

– Разберемся и с этим.

– Итак, я работал... работаю... в «Уэгнолл-Фиппс». Не самая большая компания в мире, но эффективный, слаженно работающий концерн, приносящий немалую прибыль. Томас Бредли, его основатель, занимает пост председателя совета директоров. Благоразумный, спокойный человек, хороший бизнесмен. Все в нем хорошо, кроме длинных похабных анекдотов, которые он так любил рассказывать.

– Вам не нравились его похабные анекдоты?

– Я не понимал, в чем, собственно, соль. Моя жена и я... мы – самая обычная супружеская пара. И в семейной жизни не признаем экстравагантности, – Блейн чихнул.

– Понятно.

– Он женат на Энид больше двадцати лет. У них двое детей.

– Это я знаю.

– Любил ездить верхом. Для удовольствия или... может на лошади ездят для чего-то еще?

– Говорят, верховая езда полезна для пищеварения.

– Потом пошли разговоры, что он болен.

– Кто вам это сказал? Когда?

– Алекс Коркоран, занимающий, если вы этого еще не знаете, пост президента «Уэгнолл-Фиппс».

– Я знаю.

– Разумеется, рядом с Алексом все кажутся больными. Он – крупный, пышущий здоровьем мужчина, чуть ли не каждый день играющий в гольф. И это хорошо. На поле для гольфа он зарабатывает для «Уэгнолл-Фиппс» больше денег, чем все другие коммивояжеры вместе взятые.

– Когда Алекс упомянул, что, по его мнению, Бредли болен?

– Примерно два года тому назад. Точно сказать не могу. Возможно, я сам это заметил.