Семён Клебанов: Настроение на завтра

— Сам справится.

Старбеев обнажил грудь, а доктор, прикрыв глаза, стал прослушивать больного. Затем выписал лекарство и сказал, что придет через день. И, защелкнув медные замочки саквояжа, добавил:

— Вот так, Павел Петрович… Вдогонку сквозь время продолжают лететь снаряды войны… Я с горестью думаю, что наступит день, когда из всех фронтовиков останется один ветеран. Как бы я пожелал ему бессмертия. Хотя бы одному, за всех. — Он как-то странно посмотрел на Старбеева и, тихо попрощавшись, ушел.

На пятый день Старбееву разрешили вставать.

Он бесцельно бродил по комнатам и никак не мог свыкнуться с непривычным бездельем и ожиданием путевки в санаторий.

Несколько раз звонил директор завода Лоскутов. Он говорил тем же тоном, каким вел перекличку цехов по селектору внутренней связи. Только вместо цифр и наименований произносил: сердце, температура, лекарство… Вроде бы все выглядело нормально, но одно поразило Старбеева: чем-то недоволен Лоскутов, но не высказывает. А ведь что-то стряслось…

После вчерашнего звонка Лоскутова, не сумев сдержать себя, Валентина заявила:

— Хватит! Больше не будешь разговаривать с Лоскутовым. Скажу, спишь! Тебе покой нужен!

— Он про путевку говорил, — заметил Старбеев. — Интересуется.

— Вот именно! Интересуется… Ему начальник цеха в конторке нужен, а не в постели. У директорской заботы другая вывеска. Вспомни, месяц назад Снежко похоронили. Ему только пятьдесят пятый пошел. Не хочу, Павлуша…

— Успокойся… Пойми. Что я без завода? Почти четверть века жизни — не отнимешь, не зачеркнешь.

— Вот и прошу… Отдохнешь и продолжай с новыми силами. Мать говорила: «Человеку суждено жить долго. Он сам себе дни укорачивает».

— Все матери мудрые. Непонятно, откуда дети непутевые?..

Через два дня неожиданно пожаловал Березняк. Откуда узнал, что Старбееву разрешили вставать, не сказал. Но успокоил Валентину:

— О делах молчу. Поговорим про смешное и погоду… Чаем угостишь — не откажусь.

Он прошел в комнату, уселся в кресло и, утерев платочком лысину, стал рассказывать, как соседи свадьбу справляли.

Старбеев слушал, временами грустно улыбался и все прикидывал, когда же Березняк про дело обмолвится. Странно, чтобы его заместитель словечка не проронил про заводские новости.

Березняк деловито посмотрел на часы и, разведя руками, сказал:

— Еще чашечку горяченького, и пойду. Мария ждет. Уважь, Валентина.

— Сейчас…

Когда Валентина вышла, Березняк торопливо вытащил сложенный листок и сунул в карман пижамы Старбеева.

— Потом прочтешь, — шепотком посоветовал Березняк. — Понял?

Вернулась Валентина, поставила чашку.

Березняк с удовольствием стал прихлебывать чай, ни разу не приподняв головы, боясь, что взглядом выдаст тайну. Только сказал:

— Ну, Петрович, повидались, пора и честь знать. Теперь твоя власть — медицина, а не Лоскутов. Без тебя все будет по-твоему… Отдыхай. И не шурши…

Когда Березняк ушел, Старбеев застегнул пижаму, направился в ванную комнату.

Он сразу узнал почерк Березняка, размашистый, с округлыми хвостиками.

«Знаю твой характер, потому и сообщаю важную новость. В среду вызывал Лоскутов. Предложил немедленно принять три станка с числовым программным управлением. Назначил срок: к октябрю обеспечить нормальную эксплуатацию. Разговор был крутой. «Я все ждал, но Старбеев и в ус не дует, и ты с ним в одной упряжке». Я ответил: «Старбеев болен, а без него такое дело отлаживать не берусь». Лоскутов съязвил: «Выходит, Березняк, тебе нянька нужна. Я полагал, что ты лицо ответственное. А ты струсил». Я вспыхнул: «Жаль, товарищ Лоскутов, что у вас своя упряжка. А хлыст — по нашей стегает». Лоскутов спросил: «Если Старбеева в санаторий пошлют, его будешь ждать?» Я подтвердил. Тогда он возразил: «Много времени потеряем…» Вот такая история».

Старбеев хмуро посмотрел на листок, порвал на мелкие кусочки.

Он вошел в столовую, присел возле тумбочки, хотел позвонить Березняку. Но, заметив пристальный взгляд Валентины, отвернулся от телефона, взял газету.

— Это вчерашняя. Ты читал, — сказала она.

— Да, да… — смутился Старбеев и стал прислушиваться к сердцу. Он не смог сосредоточиться. То мысленно вступал в разговор с Лоскутовым, то думал о Березняке.

Березняк пришел в цех год назад. Был он директором небольшого завода счетных аппаратов, вел предприятие без срывов. Но досаждал министерскому начальству, которое устало от несговорчивого директора, и ему пришлось подать заявление об уходе. Старбеев знал Березняка. Они встречались на партактивах, на совещаниях. Да и дома их были рядом. Старбеев уговаривал Березняка идти к ним на завод. И сказал об этом Лоскутову. Тот ответил: «Замов менять не собираюсь. Мне спорщиков не надо. Своих хватает». Тогда Старбеев намекнул Березняку: «Может, нам вместе поработать…» Он не рассчитывал на его согласие, а тот, к удивлению Старбеева, сказал: «К тебе пойду».