Луи Бодуэн - На гонках в Ле-Мане

— Представь себе, подумал. И, как ты подразуме­ваешь своим вопросом, он вряд ли будет в восторге. Безусловно, между моим заведующим отделом инфор­мации и тобой мало контакта. Я хочу сохранить тебя, но не хочу терять и его. Он, быть может, большой хит­рец и льстец, но зато работяга. Он всегда на месте, когда нужен. Внимательно следит за всеми делами, и его нюх помогает ему безошибочно определять липовые сенсации, которые могут так легко скомпрометировать газету. Я знаю, и ты тоже это знаешь, что он называет тебя папенькиным сынком и считает тебя донкихотом; я знаю также, что он неравнодушен к Лоретте, что яв­ляется дополнительной причиной для него, быть может самой сильной, не любить тебя. Но какой бы он ни был, я ценю его. Поскольку твоя рубрика неизбежно в какой-то момент залезет в его огород, я решил до­бавить примечание в приказ о твоих новых обязан­ностях. Там будет сказано, что Поль Гонин назначается главным редактором, директором отдела информа­ции газеты. С моей точки зрения, это лучший способ нейтрализовать его и избежать между вами стычек, которые повредили бы общим интересам.

Вспоминая эту сцену, Сен-Жюст улыбнулся, потому что он прекрасно знал, что весь этот план Эстев сым­провизировал очень ловко, чтобы не затронуть ничье­го самолюбия. Желая в этом смысле отдать должное дяде, Пьер ответил, демонстрируя свою добрую волю:

— Я не забываю, что нахожусь в подчинении Гонина, я буду держать его в курсе относительно всех проектов. касающихся моей рубрики. — И добавил: — Но если я вступаю в эту игру, то я рассчитываю на тебя, чтоб он поступал так же. И чтоб он не ставил мне пал­ки в колеса.

Эти воспоминания позволили Пьеру выехать из Парижа без особого раздражения. Они привели его в хорошее настроение, и, выехав на шартрскую дорогу, он с удовольствием предвкушал, что это маленькое путешествие не окажется бесполезным.

Ливень начался, когда Пьер проехал мост Сен-Клу. На автостраде Пьер обогнал несчастного мотоциклиста, не достигшего и семидесятикилометровой скорости, совершенно ослепленного дождем. Он бросил на него быстрый взгляд, поздравил себя с тем, что едет в закрытой машине, но приметил, что мотоциклист одет совершенно не по погоде.

Затем он выругался про себя в адрес «Гордини». Лоретта абсолютно не разбиралась в технике — баллоны были плохо накачаны, тормоза изношены, свечи плохо работали. «Какая телега, — вздохнул он. — Eще хорошо, что она катится».

В Шартре он легко нашел отель «Авианосец». «Странное название», — подумал он, останавливая машину. Дождь перестал. Но Пьер еще больше удивился, когда увидел Кандидо, ожидавшего его в холле. Это был высокий худой парень лет восемнадцати, с откры­тым лицом и смелым взглядом черных глаз. На нем был тренировочный костюм и кеды. Рядом стояла спор­тивная сумка. Сен-Жюст не мог скрыть удивления.

— Странная одежда для работника отеля...

Кандидо улыбнулся и объяснил:

— Я закончил дежурство и собираюсь на трени­ровку.— И добавил: — Я ведь футболист. Играю цент­ральным нападающим в «Шартр-Велоспорт» — клубе третьей лиги. Через час я должен быть на стадионе. Но я успею вам все рассказать.

Первое впечатление Сен-Жюста было благоприят­ным. Право же, этот Кандидо был очень симпатичным и, несмотря на свой акцент, изъяснялся на хорошем французском, точно выбирая выражения. Парень был бесспорно умен.

Сен-Жюст огляделся. Они стояли друг против дру­га в банальном холле тихого маленького провинциаль­ного отеля. Он сказал Кандидо:

— Где бы мы могли спокойно поговорить?

Кандидо пожал плечами и ответил:

— Думаю, что спокойнее всего нам будет в вашей машине.

Мысль была неплохой. Подхватив свою сумку, Кан­дидо бросил ее на заднее сиденье и занял место рядом с Сен-Жюстом.

— Это произошло сегодня утром часов в одиннад­цать, — объяснил он. — Они сняли два сообщающихся номера, а я убирал в одном из них. Я отчетливо услы­шал голос, который говорил: «Я собрал вас здесь, а не в Париже или Ле-Мане, потому что здесь нас никто не увидит. Вот о чем идет речь: по причинам, которые ка­саются лишь меня, я решил, что через пятнадцать дней в Ле-Мане некоторые машины не должны фини­шировать и тем более выиграть».

В этот момент я, как дурак, уронил свою метлу, и тот же голос сказал: «В соседней комнате наверняка какая-нибудь горничная. Франк, пойди-ка выстави ее оттуда — пусть идет убирать в другие место».

Когда Франк, здоровый черноволосый парень с тон­кими усами, велел мне уйти, я притворился, что не знаю французского, и ответил ему по-португальски. К моему большому удивлению, он ответил мне на моем же языке и спросил, давно ли я во Франции. Я отве­тил, что пятнадцать дней. Он успокоился и сказал мне по-португальски, чтобы я уходил. Затем вернулся в другую комнату, и я слышал, как он сказал: «Поря­док... Это какой-то португальский мальчишка, который не понимает ни слова по-французски».