Нэнси Бартоломью: Стриптиз на гонках

Джон Нейлор и Винсент Гамбуццо пытаются свести меня с ума. Если бы они объединили свои усилия, сидеть мне в психушке в смирительной рубашке как пить дать. Пока, к счастью, я с ними справляюсь, но они меня уже изрядно достали.

Джон Нейлор — детектив из полицейского управления Панама-Сити, и до тех пор, пока я не застала его целующимся с миниатюрной брюнеткой, я думала, что он интересуется мной. Наши отношения складывались непросто, но в них было много личного, и я надеялась, что в ближайшем будущем они перейдут в горизонтальную плоскость. Но когда Джон посмотрел на меня, а потом поцеловал ту женщину, я поняла, что очень и очень ошибалась.

Ну и ладно. Если разобраться, Нейлор не в моем вкусе, слишком лощеный. У него прямые каштановые волосы, и он вечно щеголяет в отглаженном костюме, белоснежной рубашке и при галстуке. А когда я в своих любимых туфлях на пятидюймовых каблуках, он даже ниже меня ростом. И все же есть в нем нечто такое, из-за чего я порой забываю, что мне куда больше нравятся мотоциклисты на “харлеях”.

Может, все дело в глазах? Нейлор никогда не отводит взгляд, когда я смотрю ему в глаза… то есть так было до брюнетки. Тогда-то он отвел взгляд.

Винсент Гамбуццо сводит меня с ума совсем по другой причине. Он мой босс и считает своим долгом превращать мою жизнь в кошмар. Клуб “Тиффани”, где я работаю, — его маленькое королевство. Винсент воображает, что если он будет правильно управлять своими танцовщицами, особенно их ведущей — это я, — то в один прекрасный день его клуб станет так же знаменит, как “Золотой клуб” в Атланте. А я лично думаю, что все, что Винсент знает об искусстве управления, можно уместить на булавочной головке, да еще свободное место останется.

Взять, к примеру, сегодняшнюю ночь. Я на сцене, танец в самом разгаре, я играю роль Дороти из “Волшебника страны Оз”, и в это время вваливается шеф с каким-то коротышкой в черном атласном пиджаке. Винсент ничего не умеет делать тихо. Весу в нем около трех сотен фунтов, и все это упаковано в черный костюм и черную шелковую рубашку без воротника. Он говорит громко и даже в клубе, где и так темно хоть глаз выколи, носит огромные темные очки.

— Привет, — проорал он. — Принеси-ка мистеру Роудсу джин с тоником. А мне как обычно.

Ну никакого уважения к труду артиста! Из динамиков звучит песня “Где-то за радугой” в исполнении Джуди Гарланд, я только-только завела руки за спину, чтобы расстегнуть красный бюстгальтер, расшитый блестками, парни внизу пыхтят от возбуждения… Надо же так испортить кульминационный момент!

Но Винсент даже ничего не заметил, он был слишком занят, пытаясь устроить поудобнее мистера Большая Шишка. Для человека, который любит намекать, что связан с мафией и потому никого не боится, Винсент слишком лебезил перед этим мистером Роудсом. Впрочем, мой босс — такой же “мафиози”, как моя школьная учительница, сестра Мари Роз, вот и хватается за любую возможность завести знакомство с важной персоной. Однако это еще не дает ему права втягивать в свои дела меня. Если бы Гамбуццо не втянул меня в это дело, связанное с Микки Роудсом и гонками на треке “Дэд лейке”, я бы не увидела, как Джон Нейлор целуется с той брюнеткой, и, уж конечно, не попала бы в эту жуткую переделку.

Дождавшись, когда на мне останутся только трусики — крошечный атласный треугольник — и красные туфли в блестках, он показал на меня своему гостю, наклонился через стол и проревел:

— Ну как, хороша? Что я говорил! Вот вам пример того, что я называю талантами “Тиффани”.

Я еще не знала, что за идею пытается продвинуть Винсент Гамбуццо, но предчувствовала, что Кьяре Лаватини надо бежать от этого как от чумы. Я не сажусь на колени к клиентам и вообще не позволяю им себя лапать. Винсент, должно быть, рехнулся, если решил, что я готова на что-нибудь в этом духе ради его важного гостя. Я бросила на Винсента взгляд, в котором постаралась выразить все, что о нем думаю.

Винсент расхохотался.

— Она с норовом, эта Кьяра, зато собирает толпы клиентов.

Я подумала — когда этот тип уйдет, пожалуй, стоит поговорить с Винсентом, может, даже напомнить, что я, Кьяра Лаватини, связана с синдикатом Большого Лося Лаватини из Кейп-Мей, что в штате Нью-Джерси. Это всегда помогало поставить Винсента на место. Ему незачем знать, что на самом деле я не имею никакого отношения ни к Лосю, ни к мафии вообще.