Мишель Александр - Цианид по-турецки (сборник)

Ничего, Ева родит мне еще много детей, и все они получат красивые голландские имена.

Юный Фердинанд, кстати говоря, мог бы быть наследником князя, если бы супруга моя являлась его законной дочкой.

— Ева, дорогая, посмотри, какую игрушку я принес нашему мальчику, — с этими словами я достал солдатика из кармана.

Она повертела его в руках:

— Ну и что с ним делать? Есть его нельзя — черствый, а дать ребенку — он его мигом разломает.

— Утром решим, что с ним делать.

Конечно, я не собирался отдавать солдатика в игрушки. Возможно, ему еще придется послужить уликой (я, правда, пока понятия не имел, в каком деле).

Вскорости юный Фердинанд заснул, заснули и мы.

Наутро мы вместе с воином (который от переездов в моем кармане несколько потерял свой бравый вид) получили аудиенцию у князя Вальдецкого.

— Минимум, как я предполагаю, — закончил я свой рассказ, — за столом у вашей светлости подаются пряники месячной давности. На которых почему-то написаны номера полков.

— Ну, а максимум? — спросил меня князь. — Ты не помнишь, что изображала композиция на первом торте?

Я призадумался.

— Разрешите, Ваша Светлость, воспользоваться листом бумаги?

Князь протянул мне лист роскошной веленевой бумаги, карандаш, и я принялся рисовать:

— Приблизительно такая река из синего крема… С этой стороны, если я не ошибаюсь, две или три пушечки, а рядом с ними солдаты… Прошу прощения, ваша светлость, не сосчитал, сколько. Да, и был еще мост из шоколада.

Теперь пришла очередь задуматься князю.

— Мне кажется, — наконец сказал он, — что это переправа через Наб. А что было вчера на столе? Я, признаться, давно уже на это не обращаю внимания. Вот, помнится, повар моего отца — тот умел удивить. Во время моей коронации на стол подали гигантский паштет, так оттуда выскочил цыганенок в доломане и заиграл на скрипке. А у этого мотивы какие-то однообразные, с военной тематикой. Мой стол нынче больше напоминает карту Генерального штаба…

Почти одновременно мы с князем хлопнули себя по лбу (разумеется, каждый по-своему).

— Позволь, Мартин, а диспозицию второго торта ты помнишь?

— К сожалению, я сидел не на своем обычном месте, и мне было плохо видно. Но солдаты были из разных полков, я это точно помню. При этом 213-й, принесенный мною вам, был по крайней мере месячной давности.

— Не кажется ли тебе, Мартин, что продукты на моем столе должны быть более свежими?

— Стол у Вашей Светлости великолепен, — вообще-то я льстить не люблю, и шморбратен (потом, потом расскажу, что это такое, сейчас давайте займемся делом) является не лучшим дополнением к ледяной ноге. — И несвежих продуктов я до сих пор не замечал. Возможно, что несчастный солдат попал на стол вообще в последний момент.

— Заменить кого-то недостающего? — похоже, князю моя идея показалась логичной.

— Возможно, просто дополнить общую картину.

— Тогда я свяжусь со своими друзьями из Генерального штаба, — сказал его светлость, — чтобы проверить, насколько их карты соответствуют тортам с моего стола.

— Порекомендуйте им вашего повара, Ваша Светлость, для внесения некоторых изменений в элементы тактики, — и я указал на солдата 213-го полка, оставшегося на рабочем столе князя, — вкусно и питательно.

Князь улыбнулся, и на этом мы расстались.

До того, как Его Светлость получит какие-либо известия из Генштаба рейхсвера, я успею все сделать самостоятельно. Для этого мне придется поговорить с кем-нибудь из солдат в трактире и зайти на кухню — места, куда обычно не попадают настоящие знатные господа.

Дома я переоделся как можно проще, взял денег и отправился на извозчике в тот конец города, где был расквартирован 213-й полк. Признаться, я не сообразил, что еще рано, солдаты заняты на учениях в казармах, и мне пришлось ждать аж до послеобеденного времени. Ожидание я скрасил двумя кружками пива (зря, между прочим, неизвестно, сколько еще придется выпить), и шморбратеном.

Кстати, вы спрашивали меня, что это такое?

Филейную вырезку продержите в маринаде 3–4 дня (если у вас на это хватит терпения), нашпигуйте шпиком, обжарьте, а затем тушите до готовности в жарочном шкафу. Немцы едят это с салатом-латуком.

Специально для вас, между прочим, спрашивал у повара. Я подобными глупостями совершенно не интересуюсь.

Как только я покончил со шморбратеном, в трактир начали заходить солдаты, крепко усталые после муштры. Один из них, пришедший позже других, сел за мой столик.