Найо Марш: Старые девы в опасности

Он взял трость и открыл дверь. В воздухе стоял густой запах благовоний. На нижней площадке зажгли свечи, в тусклом мерцании вились струйки и кольца пахучего дыма. Аллейн увидел приближающуюся снизу тень, звук колокольчика стал громче. Это был слуга-египтянин. По полукруглой стене плыла искаженная тень его тюрбана, затем появился он сам. Аллейн стоял неподвижно, опираясь на палку и спустив капюшон на лицо. Египтянин поднимался наверх, не переставая звонить. Проходя мимо Аллейна, он сделал приветственный жест и ступил на следующую лестницу.

Аллейн вернулся в комнату. Мисс Гарбель стояла, кусая костяшки пальцев.

— Все в порядке, — сказал он. — Вы можете идти. Если вы ощущаете в себе достаточную смелость и склонность к авантюризму, держитесь как можно ближе к Черной Рясе и, если увидите, что мой помощник вот-вот сделает ошибку, попытаетесь остановить его. Правда, он говорит только по-французски. А теперь вам лучше уйти.

Она задумчиво покачала головой. Затем, словно выходя из гостей, она одернула рясу, поправила волосы и даже протянула Аллейну руку.

— До свидания. Жаль, что мне не хватает смелости, — сказала она.

— Вы проявили немало смелости в последнее время. Я вам очень благодарен…

Аллейн смотрел ей вслед. Выждав тридцать секунд, он задул свечу и вышел из комнаты.

Прихрамывая, он спустился на три пролета по винтовой башенной лестнице. На нижней площадке рядом с дверью стоял зажженный канделябр. Аллейн еще вчера заметил эту дверь. Теперь она была открыта. В воздухе стоял густой туман от курящихся благовоний, так что каждую свечу венчал дымный нимб. Ноги утопали в пушистом ковре, Аллейн смутно различал дверь в комнату Оберона и повторяющийся рисунок на ткани, которой были обиты стены уходящего вдаль коридора.

Сквозь открытую дверь он увидел четыре подсвечника с горящими черными свечами. Следовательно, это была кладовая. Аллейн вошел. Черный бархат поглощал свет, а кадило, свисавшее с потолка, еще более замутняло видимость. Аллейн различил слегка отдернутую занавеску и ряд длинных одеяний за ней. Он не был уверен в том, что один в комнате. Старательно хромая, он подошел к свечам и взял одну.

Припоминая рассказ Терезы, он повернул направо и принялся свободной рукой ощупывать стену. Черный бархат неприятно покалывал ладонь. Аллейн двигался вдоль стены, нажимая на нее, и очень скоро она подалась: он нашел потайную дверцу, ведущую в храм.

Было что-то неестественное в беззвучной податливости дверцы. Возникало ощущение, что обыденные вещи вдруг стада менять свое предназначение и не дверца отворилась, а стена поплыла назад, открывая доступ в другую комнату.

Сначала Аллейн увидел лишь две горящие свечи где-то у себя под ногами и немного дальше шесть дымящихся курильниц. Затем он различил фигуру в белой рясе, скрючившуюся рядом с одной свечой, и фигуру в черной рясе рядом с другой. Аллейн ощутил каменные плиты под ногами и, глухо постукивая тростью, двинулся вперед. «У Робина Херрингтона, — подумал он, — Палка тоже подбита резиной».

Неся перед собой свечу, он увидел гигантскую пентаграмму на мозаичном полу. Пентаграмма была выложена камешками и покрыта веществом, отражавшим свет. Пятиконечная звезда была заключена в двойной круг, у каждого конца был очерчен круг поменьше, в котором находились черная подушка и курильница, наполненная пылающими углями. На одной из таких подушек сидела, сгорбившись, фигура в белой рясе. Аллейн подобрался к ней поближе. Легко узнаваемая рука вынырнула из широкого рукава. Это была мисс Гарбель. Аллейн обернулся к центру пентаграммы. Рауль держал свечу у груди, на руках его были черные перчатки. Он сидел, скрестив ноги, на черном» диване, перед ним горела курильница.

— Дама, что сзади и справа от вас, на нашей стороне, — шепнул Аллейн. — Она знает, кто вы такой.

Рауль кивнул головой.

— Не рассчитывайте на меня. Нет, ни за что, — послышался словно с того света умоляющий шепот по-французски, а затем голос лихорадочно добавил: — Не туда! Не посередине. Пока рано. Как я. Туда!

— Быстрее, Рауль. Туда!

Рауль метнулся к лучу пентаграммы, находившемуся на одном уровне с подушкой мисс Гарбель. Он поставил свечу на пол и надвинул на лицо капюшон.

Аллейн направился к обведенному в кружок лучу звезды напротив мисс Гарбель. Он уселся на подушку перед курильницей, положил трость и тут заметил мелькание света и тени по сторонам пентаграммы. Он скорее почувствовал, чем увидел, что в комнате появился еще кто-то. Фигура в белой рясе прошла так близко от Аллейна, что он узнал духи Аннабеллы Уэллс. Она прошла к лучу справа от Аллейна и села, как и он, лицом к стене. В тот же самый момент слева возникло новое пламя свечи. Через несколько секунд массивная фигура, несомненно Баради, проплыла вокруг пентаграммы и вошла в нее между Аннабеллой и Раулем. Аллейн догадался, что Баради занял позицию в центре. Где-то совсем рядом раздался заливистый перезвон колокольчиков. «Началось», — подумал Аллейн.