Эллери Куин - Последний удар

— Да ну? — оживленно сказал старик. — И из этого вы решили?..

— …что человек, задумавший всю эту мрачную шуточку, очевидно, неплохо знал историю появления алфавита, — сказал Эллери. — Другие события показали, что дарителем мог быть только кто-то из присутствовавших в доме, а кто там был? Поэт-дилетант, художница по костюмам и украшениям, оккультистка-любительница, протестантский пастор, адвокат, врач, актриса, музыкант, студентка — и книгоиздатель с типографом… Я исключаю миссис Янссен, Мейбл и Фелтона — это было бы уж совсем несерьезно.

Мне сразу стало ясно, что надо выбирать между Фрименом и вами. Но тут даже и о выборе особо говорить не приходится: издатель работает с языком как редактор и как коммерсант, типограф же подходит с технической стороны. А ведь вы были не просто типографом, вы — профессиональный макетчик, мастер высочайшего класса, для которого обязательно хорошее знание типографского дела и искусства печати. Я нимало не сомневался, что последовательность подарков, построенная на финикийском алфавите, указывала именно на вас, мистер Крейг, как на дарителя и убийцу Джона.

— Понятно, — задумчиво сказал старик. — И вы этому не поверили.

— Нет, поскольку я был абсолютно уверен, что никому не придет в голову строить такую изощренную систему подсказок, чтобы с их помощью изобличить себя самого. Поэтому я решил не называть ваше имя ни полиции, ни Джону, ни гостям. Если вас кто-то подставлял под удар, я не собирался подыгрывать истинному преступнику.

— Главный вопрос, — продолжил Эллери, — вопрос, который встал передо мною в ту январскую ночь тридцатого года, и после, все двадцать семь с лишним лет, время от времени мучил меня, был такой: кто же подставлял вас, мистер Крейг?

Старик покосился на него сквозь табачный дым.

— А теперь вы это знаете, да?

Эллери кивнул.

— А теперь я знаю.

— Я знаю, — продолжил Эллери, — поскольку мне достаточно было лишь обобщить те три улики, которые в то Крещенье, много лет назад, я так и не сумел осмыслить до конца.

— Первая из них — это группа непонятных рисуночков. Помните, на обратной стороне нескольких белых карточек, на которых были напечатаны стишки, тот, кто сочинил их и напечатал, карандашом набросал довольно схематичные рисунки? Они были не на каждой карточке — всего на четырех из двенадцати. Сам их случайный характер указывал на то, что появились они скорее неосознанно, чем сознательно. Как будто, задумавшись над этими карточками, автор поигрывал карандашом — словом, чертил машинально, думая совсем о другом. В таком случае, рисунки приобретают значение, указывая на бессознательное «я» того, кто сочинял, печатал, подставлял другого, рисовал и убивал — в противоположность стихам и прочим творениям его сознательного «я». К сожалению, рисунки мне ничего не сказали. Они просто показались мне упрощенными изображениями тех предметов, к которым относились стихи, напечатанные на карточках.

Старик слушал внимательно, даже критически.

— Да? — сказал он. — Продолжайте, мистер Куин.

Эллери вынул из кармана листок бумаги и развернул его.

— Я намедни срисовал это с оригиналов, мистер Крейг. Вероятно, это освежит вашу память. — Он наклонился, протягивая листок. — Посмотрите на них.

Лапа схватила бумагу. На ней было следующее:

— Тогда мы все сочли, что наброски изображают предметы, — сказал Эллери. — На карточке, знакомящей нас с волом, домом и верблюдом, на обратной стороне было нацарапано «OX», а также домик с острой крышей, пятью окнами и дверью, и самая характерная черта верблюда — его горбы. На карточке, где говорилось о заборе, был рисунок, похожий на забор. На карточке, упоминавшей руку и ладонь — кстати, это самая интересная карточка, — на обороте имелось нечто вроде трафаретного изображения руки, состоящей из пяти растопыренных пальцев и крестика на том месте, где должна быть ладонь. А на карточке с водой и рыбкой на обратной стороне была волнистая линия, которая могла обозначать только воду, и крайне упрощенное изображение рыбы. Узнал ли я из этих рисунков что-нибудь о том, кто их нацарапал? — Эллери покачал головой. — Всего тридцать шесть часов назад, не раньше. А вам, мистер Крег, что они говорят об авторе?