Агата Кристи - Два романа об отравителях

По сути дела, мы видим, что все эти отличные парни убивали ради денег.

Не спорю, Крим был исключением, но он был психически болен и его безумные претензии нельзя принимать слишком всерьез. Однако в основе преступлений всех остальных лежала жажда денег, жажда добиться более удобного места в жизни. Даже когда кто — то из них убивал свою жену или любовницу, он делал это потому, что та стала препятствием для его таланта, служила помехой к тому, чтобы найти другую, более богатую. Если бы не она, он мог бы жить припеваючи, мог бы стать выдающейся личностью. Каждый из них считает себя центром вселенной, перед которым весь мир в долгу. А потому любой, ставший для него препятствием, — жена, любовница, тетка, сосед, просто какой — нибудь Джон Смит — должны умереть. Это изъян в их мозгу, и вы согласитесь, что такой же изъян мы наблюдаем в мозгу убийцы из Содбери Кросс.

Майор Кроу, задумчиво глядевший в огонь, кивнул и проговорил, обращаясь к Эллиоту:

— Это верно. Вы это доказали.

— Да, сэр. Полагаю, что так.

— Все, что ни делал этот мерзавец, только увеличивает мое желание увидеть его на виселице, — сказал майор. — Даже сама причина, по которой он потерпел поражение, если я правильно ее понял. Вся его затея провалилась потому, что…

— Она провалилась потому, что он хотел опровергнуть всю историю криминалистики, — закончил доктор Фелл. — А это, поверьте мне, не удавалось еще никому.

— Одну минутку! — воскликнул Боствик. — Тут я что — то вас не понимаю.

— Если, у вас когда — нибудь возникнет искушение совершить убийство с помощью яда, — невероятно серьезно проговорил Фелл, — запомните следующее: из всех форм убийства труднее всего безнаказанно отравить человека.

Майор Кроу удивленно посмотрел на доктора и запротестовал:

— Послушайте, вы хотели сказать «легче всего», не так ли? Вы сами знаете, что я — человек, не слишком склонный к фантазиям. Однако по временам я спрашиваю себя… ладно, так уж и быть, сознаюсь — о чем! Каждый день вокруг нас умирают люди — предполагается, что естественной смертью, свидетельство врача и все такое прочее… но кто знает, причиной скольких из этих смертей является преступление? Мы этого не знаем.

— Ох! — воскликнул доктор Фелл и глубоко вздохнул.

— Что означает ваше «ох»?

— Означает, что я не один раз слышал уже об этом, — ответил доктор. — Быть может, вы правы. Мы этого не знаем. Я хочу лишь подчеркнуть: мы этого не знаем. А в результате логика вашего рассуждения становится настолько странной, что голова кругом идет. Предположим, в вашем графстве за год умирает сто человек. Вы туманно подозреваете, что некоторые из них могли быть отравлены. И только потому, что у вас возникло такое подозрение, вы утверждаете, что отравлять людей — дело легкое. То, что вы говорите, не исключено; быть может, кладбища отсюда и до Огненной Земли полны трупов, взывающих об отмщении, но, черт побери, нужны какие — то доводы, прежде чем утверждать, что это правда!

— Ладно, а какие же доводы говорят в пользу вашего утверждения?

— Если проанализировать, — очень мягко проговорил Фелл, — те единственные случаи, которые мы можем использовать для доказательства — я имею в виду случай, когда в трупе были обнаружены следы яда — легко видеть, что совершить отравление безнаказанно чрезвычайно трудно — почти всегда убийцу удавалось обнаружить.

Я хочу сказать, что убийца тут по самой своей природе обречен с самого начала. Он не может, просто не в состоянии остановиться. Успешно отравив один раз, он продолжает отравлять без устали вплоть до рокового конца. Вспомните список, который я вам приводил. Он говорит сам за себя. Вы или я можем застрелить, заколоть кинжалом или задушить человека, но никто из нас не играется непрерывно с блестящим револьвером, сверкающим новеньким кинжалом или дубиной. А это ведь именно то, что делает отравитель.

С первого же шага он рискует. Обычный убийца рискует однажды, отравитель же идет на тройной риск. В отличие от выстрела или удара кинжалом, работа отравителя не кончается на том, чтобы дать жертве яд. Ему необходимо не допустить возможности того, что жертва проживет достаточно долго, чтобы разоблачить его: большой риск. Ему необходимо доказать, что он не имел ни возможности, ни причины отравить жертву: смертельный риск. И наконец ему необходимо раздобыть яд, не оставив при этом улик… быть может, самый большой риск из всех трех.

То и дело повторяется все та же невеселая история. Некто Икс умирает при подозрительных обстоятельствах. Известно, что у Игрек были причины желать смерти Икс и была возможность его отравить. При вскрытии обнаруживают яд. Теперь достаточно установить факт покупки яда мистером Игрек и как неизбежное следствие дальше будет арест, суд, приговор и последняя прогулка в тюремный двор на рассвете.