Джемма О'Коннор - Хождение по водам

Звонившие женщины, напротив, не скрывали своих имен. Первая, Роза О'Фаолейн, подтверждала время встречи – в пятницу, в двенадцать сорок пять, – однако, к досаде детективов, не упомянула место. Вторая оставила последнее, и самое длинное на пленке, сообщение. У нее оказался низкий, довольно приятный голос, но произношение не выдавало, откуда она. «Шестнадцатое. Двенадцать двадцать. Это Грейс. Боюсь, что Муррей все еще в Миннеаполисе. Он позвонит и все объяснит. Я отправлюсь вперед одна, но опасаюсь, что на день задержусь. Слышала, в Лимерике такая распродажа, что было бы грех пропустить. Свяжусь как только буду знать точное время приезда. До встречи».

– Вчера как раз было шестнадцатое. Так? – заметил от двери Коффи, вернувшийся с пустыми руками. – Ну-ка, Фил, прокрутите еще раз. Тот мужчина, американец, скорее всего именно Муррей. Жаль, она не уточнила день приезда.

Если уже не приехала, подумал Рекальдо, вспомнив девушку в белом.

– Возможно, погибшая ответила кому-нибудь лично, если они снова ей звонили, – предположил Макбрайд. – Скорее всего, возвращаясь домой, она выключала автоответчик и сама поднимала трубку. Во всяком случае, я поступаю именно так.

– Что ж, – заметил Коффи, – если они снова проявятся, мы тут. По крайней мере сегодня. – Он покосился на Рекальдо. – Не узнаете ни один из этих голосов?

– Узнаю. Сообщение до звонка Грейс. – Он перемотал кассету и пустил запись. – Похоже на О'Дауда. «Это я. До скорого». Видимо, поступило вчера утром.

– Таким образом, – заключил Коффи, – получается, что все сообщения записаны в течение одного дня. Позднее уточним у его милости. А пока, Фил, упакуйте пленки и выключите автоответчик. Будем поднимать трубку сами. Или переводить звонки на «Эйрком» [13], – приказал он.

– Одну секунду, – попросил Макбрайд. – Только кое-что уточню. Эта Грейс записала сообщение вчера в первой половине дня. О'Дауд заявил, что не мог дозвониться весь вечер, а в час ночи миссис Уолтер не ответила. В то время, по мнению патологоанатома, она была уже мертва. – Инспектор окинул взглядом коллег. – Но когда мы сюда явились, автоответчик был включен. Мой Вопрос таков: когда его включили?

– И зачем? – пробормотал Рекальдо.

– Не «зачем», Эф Ка, а «кто», – поправил его инспектор.

– Ради Бога, – не вытерпел сержант. Ему категорически не нравилось, что его называют Эф Ка. – Пусть. Кто? Когда. Зачем? Как? Почему? Мы здесь именно ради того, чтобы все это выяснить. Может, Спейн нечаянно нажал на кнопку, когда мне звонил?

– С этим повременим! – гаркнул суперинтендант. – У нас еще будет время расспросить старика. Он был в доме один. Кто знает, что еще могло прийти ему в голову? – Коффи шлепнул на стол ключи миссис Уолтер. – Машина такая же ухоженная и чистая, как дом. «БМВ» седьмой серии годичной давности. Замечательный автомобильчик. Эта женщина уважает, то есть уважала, себя.

– Да, такие на дешевку не клюнут, – поддакнул Макбрайд. – Никаких следов сумки?

– Пусто. В перчаточнице ничего, кроме документов на машину и кошелька с мелочью.

Детективы искали дневник или телефонную книгу, однако ничего не обнаружили. Макбрайд предположил, что миссис Уолтер была из тех, кто пользуется электронным органайзером. И, немного смутившись, вынул из кармана аппаратик «Псион».

– Вроде такого.

Но если Эванджелин Уолтер и владела чем-то подобным, полицейские ничего не нашли. И вообще ничего полезного для следствия: сумки, портфеля, дневника, мобильного телефона… Хотя наивно было полагать, что у нее ничего подобного не было.

Кабинет предоставил много другой информации – главным образом о работе умершей. Судя по всему, Эванджелин Уолтер считалась авторитетом в мире современной живописи и скульптуры. Два ящика ее стола были забиты вырезками из невероятно широкого диапазона газет нескольких континентов. И все – за ее подписью и с фотографией из времен ее молодости. Она была автором многих предисловий и сопроводительных текстов к иллюстрациям в стоявших на полках художественных каталогах. Полицейские стали прикидывать, какой доход погибшая получала от своей работы, но не нашли ни счетов, ни корешков чековой книжки. Зато обнаружилось письмо из галереи в Дейнгине – крупнейшем к северо-западу городе. Сопоставив одно с другим, детективы сумели определить одну из двух звонивших женщин, которая оставила запись на автоответчике, и расшифровать смысл сообщения.

– Миссис Уолтер – крупнейший… была крупнейшим художественным критиком и журналистом, – сообщила Рекальдо пораженная Роза О'Фаолейн, когда тот объяснил ей, почему звонит. – Ее статьи публиковали почти все серьезные журналы по искусству и газеты в Англии и Штатах. В пятницу она должна 6ыла брать интервью у знаменитого коллекционера. Теперь ведь придется все отменить? Нет, я не вправе раскрывать его имени, если вы, конечно, не потребуете. Может быть, я могла бы вам помочь чем-нибудь еще? Я знаю миссис Уолтер несколько лет. – Хорошо поставленный голос бил по ушам и без помех доносился до Коффи, который жадно прислушивался к ее словам. Суперинтендант в знак согласия кивнул, и сержант без выражения проговорил в трубку: