Джемма О'Коннор - Хождение по водам

– Ты думаешь, он погнался за Вэлом? – сквозь слезы спросила Крессида.

– Финбар видел, что катер вышел одновременно с яхтой. – Сержант обнаружил, что не в состоянии произнести фамилию Суини. – Я обо всем догадался, когда увидел у причала лодку Джона.

– Зачем? Зачем? – всхлипывала женщина. – Он ведь знал, насколько это опасно! – Она запнулась, подняла голову и прошептала: – Как он понял, куда направляется яхта Вэла?

– Не могу сказать, – признался Рекальдо. – У меня такое ощущение, что Спейн за ним следил. Не исключено, что даже разговаривал с ним.

– Он погубил себя, спасая меня! – ужаснулась Крессида. – Бедный Джон! Бедный, милый Джон! Как мне его жалко! О, Фрэнк, что мне теперь делать?

Рекальдо обнял ее и не отпускал, пока она не перестала плакать. И потом еще долго сидел, прижимая к себе и зарывшись лицом в ее волосы. Они проговорили до утра, затем вместе легли на его кровати.

– Вэл умер. Вэл умер, а мне стало легче. – Крессида судорожно вздохнула. – Что же теперь будет?

– Согласишься принять мою помощь – вот что будет. Выберемся отсюда, как только сумеем. А потом решим, как жить дальше. Как будет лучше для нас обоих. Утром первым делом заберем Гила и поедем прямо в Дингл. Фил обещал меня прикрыть.

Внезапно на них нахлынуло чувство, и они отдались друг другу с такой безумной страстью, что позабыли страх, затем Крессида уснула, а Рекальдо лежал в полудреме и слушал ее тихое дыхание.

В воскресенье утром спасательному катеру не пришлось выходить в море. Рыбачивший неподалеку от Бэлтибойз-Рокс траулер выловил тело Валентайна Суини. Это произошло в десять пятьдесят семь, а десять минут пополудни он уже доставил труп в Пэссидж-Саут. Капитан доложил, что «Алкиону» совершенно разбило о камни и судно нет смысла снимать со скал.

Потрясенная Крессида в присутствии доктора Маккарти опознала тело мужа. А затем Рекальдо повез ее к Диллонам за сыном.

Жители поселка небольшими группами и поодиночке тянулись к реке. Собирались, пока не образовали у кромки воды шеренгу почти вдоль всего устья Глара. Их никто не приглашал. Все знали, что предстояло в ближайшие часы. Люди ощущали потребность запечатлеть в памяти ужас случившегося и предаться горю.

Вечер выдался теплым. Наступали сумерки, пошел дождик, но такой мелкий, что казалось, будто вуаль накрыла землю и воду. Дымка нежно окутала привязанные к пристани катер Суини и лодку Джона Спейна. Толпа застыла в молчаливом ожидании, люди лишь изредка переговаривались друг с другом, пока не ударил церковный колокол. Через несколько минут появился одетый в черное священник, пересек дорогу и быстрыми шагами направился к молу.

Из тумана медленно выплыл блестящий черный катафалк, за ним по брусчатке шли скорбящие. Похоронная процессия медленно спустилась к причалу, где ее ждали суда и стоявший лицом к берегу в рыбацкой лодке одинокий рулевой. Вперед выступили четыре рыбака, сняли с катафалка гроб, и священник прочитал над ним молитву. Те, что пришли отдать усопшему последний долг, склонили головы. По толпе пробежал легкий шум, когда носильщики, соизмеряя шаги с ударами колокола, понесли гроб по узкому причалу. Гроб неловко спустили в лодку. Там оказалось так тесно, что рослый рулевой – а им был Рекальдо – беспокойно оглянулся: как бы не опрокинуться.

Церемонию; подобную этой, никому еще не приходилось наблюдать. Было нечто странное, первобытное, почти языческое в том, как сгущалась тоска. Священник чувствовал себя неуверенно – он сомневался, стоило ли ему принимать участие в этом действе. Возможно, еще и потому, что его не предупредили, как именно будет происходить погребение. Он миновал тех, кто пришел проститься с усопшим. Группа из девяти человек стояла несколько особняком: Крессида, ее сын Гил, Алкиона, Макбрайд, Грейс и Муррей, О'Дауд и сестра Спейна с сопровождающей ее монахиней. Как ни странно, Алкиону поддерживала Крессида: хрупкая девушка, почти девочка, вцепилась в одну ее руку, Гил – в другую. За ними расположился Макбрайд.

Вскоре священник повернулся и засеменил вверх по холму в церковь. Его уход словно послужил сигналом – траурная процессия направилась к пришвартованному у причала мотобаркасу. Первым на борт спустился О'Дауд. Он помог остальным перебраться на судно, затем занял место у штурвала. Церковный колокол затих; было слышно только, как вода плескалась о борта лодок и о стенку мола.

Внезапно тишину прорезал громкий, натужный, пульсирующий гул моторов – из тумана вырвался спасательный катер и занял место во главе процессии. В тот же миг ожил и застучал негромкий двигатель «Консуэлы», и рыболовная лодка отчалила. Она описала дугу и вышла в бухту, за ней на небольшом расстоянии следовал катер.