Елена Колчак - Охота на журавля

Когда подъехали долгожданные автобусы, Куприянова я опознала мгновенно. Ильинское описание — «ищи мужчину, похожего на кроссворд по вертикали» — оказалось на удивление точным. Один в один! Причем кроссворд не заполненный: длинный, прямолинейный, ну, внешне то есть, и загадочно-непроницаемый. А я-то его бегемотиком обозначила…

Ну, с богом! Я набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, — и нырнула. То есть, внутренне нырнула, а на деле — очень чинно подошла и очень спокойно обратилась:

— Валерий Петрович?

Он кивнул, удивленно дрогнув бровью.

— Валерий Петрович, мне крайне неловко беспокоить вас в такой момент, но мне очень нужно с вами поговорить. И именно сейчас.

Мне показалось, что он собрался пожать плечами и пройти в кафе, оставив меня под серой моросью вместе с моими вопросами. Но тут к нам подскочила маленькая, черненькая, коротко стриженная женщина. В первый момент она показалась едва ли не подростком, но уже со второго взгляда стали заметны подчеркнутые избытком косметики «гусиные лапки» в углах глаз, вяловатая кожа и взгляд, по меткому выражению одного неглупого человека, «как подернутый пеплом». Минимум тридцать пять, а то и хорошо за сорок…

— Посмотри мне в глаза!

Она схватила Куприянова за отворот куртки — выше ей было не дотянуться — и попыталась повернуть его к себе. Контраст между ними был настолько разителен, что в другой момент я непременно улыбнулась бы. Но, конечно, не в таких печальных обстоятельствах. Голос у дамы был, однако, вне всякого ожидания, не визгливый, а напротив, довольно низкий и немного хрипловатый:

— Это ты, ты во всем виноват! Ты ее довел до такого! Она же не признавала никакие успокоительные и снотворные. А ты… — она на мгновение задохнулась, но тут же справилась. — Даже сюда не постеснялся свою девку притащить! Бессовестный! И ты послушай и подумай, с кем связалась, — дамочка оттолкнула Куприянова, порывисто развернулась и скрылась в дверях кафе.

Это нападение нас как-то объединило и перевело меня из разряда досадных помех в категорию незаслуженно обиженных. Валерий Петрович слегка виновато посмотрел на меня:

— Вы плохого не думайте. Верунчик, в сущности, добрейшее создание. Просто взрывная очень. Прискачет, наговорит с три короба — что-то ей показалось, и ты уже ее злейший враг, а потом остынет и так же, как нападала, извиняться прибегает. Не стоит ее осуждать, она всегда переживает, как десять человек сразу, сейчас — тем более. И в одном она права: мне тоже трудно представить, чтобы Надежда стала пить транквилизаторы или снотворные. А уж сесть после этого за руль… Не понимаю. Неужели ее вся эта история задела сильнее, чем мне казалось… — он отвлекся от своих мыслей и взглянул на меня. — Так в чем срочность?

— Валерий Петрович, поверьте, есть срочность. Я не стала бы тревожить вас в такой момент… — я поперхнулась, потому что вдруг увидела объяснение случившемуся. Объяснение дикое, ничем не подтвержденное, но ведь опять несчастный случай! — Знаете, я полагаю, что ваша жена не собиралась принимать никаких транквилизаторов и тому подобное.

— Как это? — мое заявление его порядком ошарашило. — Ваше заявление требует объяснений.

— Разумеется, — согласилась я. — Вы сами будете судить, насколько это похоже на правду. Только вы сразу не посылайте меня далеко-далеко.

— А что, для этого есть какие-то причины?

— На самом деле нет, но вам может сперва показаться, что есть. Вы некоторое время назад общались с Валентином Борисовичем Марковым…

— Ну… Да, было. По поводу… Не хотелось бы вдаваться в подробности.

— Вы извините, так получилось, что мне известно, по какому поводу. Марк — Валя Марков — мой коллега, и несколько дней назад он погиб. Официальная версия та же: несчастный случай. Долго объяснять, но я точно знаю, что это не так, если хотите, потом расскажу. Вы, видимо, знаете, что он готовил материал об интим-клиниках, в частности, занимался клиникой «Тонус». Фактически, о вас я узнала от него, от Марка. Ну, не совсем от него, не напрямую… ладно, это тоже неважно, главное, узнала. У вас ведь была какая-то неприятная история с этой клиникой?

— Была, — вздохнул Куприянов. — Она, собственно, оказалась и последней каплей, ускорившей развод. Я ведь Надежду сильно тогда обидел. Извинялся, конечно… но такое не забудешь…

— Валерий Петрович, я уверена, что это напрямую связано со смертью вашей жены и вообще очень важно. Убедить мне вас нечем, но, пожалуйста, расскажите мне эту историю.