Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

— Я бы сказал, на другую ступень. Мы… Мы продвинулись в наших отношениях. И я не думаю, что теперь можно вернуться к прежнему.

Перл разняла скрещенные ноги и скрестила их на новый лад.

— Можно мне закурить?

— Да, конечно… — Энджелл стряхнул с себя минутное оцепенение, протянул руку к каминной полке, нашел там пачку сигарет, секунду колебался, а затем встал и подал ей пачку, подождал и зажег спичку. За всю жизнь он делал такое впервые.

— Благодарю. Вы очень любезны. Я часто думаю о том, как странно мы встретились. Если бы я не задержалась тогда дома из-за больного горла… Это прямо судьба, верно?

— Очень возможно, что и судьба, — сказал Уилфред, принимая это избитое объяснение как должное. — Я хочу сказать, хотя в прошлый понедельник все произошло не совсем так, как надо, неприятного осадка у меня не осталось.

— Я очень рада.

— Я, наверное, неправильно выразился. Неудача — более подходящее слово. Я способен глубоко оценить эстетическое воздействие красоты. Доказательством тому все, что нас тут окружает. Но до понедельника, признаюсь, я не умел во всей полноте оценить и эстетическую и… физическую силу воздействия молодой женщины.

— А как же Анна?

— Это было слишком давно, Перл. Словно вовсе и не со мной произошло. В моих воспоминаниях о понедельнике… — давайте будем говорить прямо… смущение, растерянность — эти чувства вовсе не доминируют над остальным.

Перл стряхнула упавший на руку пепел.

— А что доминирует?

Уилфред оставил сигару тлеть в пепельнице.

— Откровенно говоря, если мы уж хотим быть откровенны друг с другом, — мое воспоминание о вас в обнаженном виде.

После минутного раздумья Перл сказала:

— Вы не возражаете, если я открою окно? Сегодня такой теплый вечер.

— Когда-нибудь я расскажу вам об Анне, — сказал он, облизывая пересохшие губы.

— Мне бы хотелось.

— Но не теперь. Когда-нибудь. Где вы приобрели это платье?

— У «Хэрродса» в прошлый понедельник.

— Мне кажется, прошлый понедельник был весьма знаменательным днем для нас обоих. Это не слишком дорого стоило?

— Что — день или платье?

И когда он в ответ улыбнулся, ей вдруг пришло в голову, как редко появляется улыбка на его лице. Зубы у Энджелла были все свои, а это совсем неплохо. Он был человеком незаурядным и, несомненно, красивым мужчиной, если не обращать внимания на его размеры. К несчастью, в понедельник было совершенно невозможно не обращать внимания на его размеры. И это доминировало в ее воспоминании, а также изумление по поводу того, что нечто столько большое оказалось способным на столь малое. Однако он не стал ей неприятен и не вызвал отвращения. Он был ее мужем, в меру своих возможностей проявлял к ней доброту и дал ей многое другое.

Перл открыла окно и глубоко вдохнула воздух, лондонский воздух, заполненный испарениями, запахом бензина, асфальта, пыльной зелени и разогретого кирпича. Небо было цвета сухой корицы. На углу целовалась какая-то парочка. Нигде ни следа Маленького Божка, ничто ей не грозило и не нарушало ее покоя, ничто не толкало на неуместные признания. Он находился в Суффолке со своей леди Воспер.

Она отвернулась от окна; Уилфред поднялся с кресла и стоял теперь у камина, точно так же, как стоял в прошлый понедельник. Возможно, это становилось для него характерной позой, имеющей свой скрытый смысл. Он попыхивал сигарой, но, по-видимому, не получал от нее особого удовольствия. Пальцы его, когда он стряхивал пепел, чуть-чуть дрожали.

— Я сегодня почти ничего не пила, — сказала она.

— Это можно поправить. Давайте так и сделаем! Хотите? Что касается меня… то я, пожалуй, выпью виски, почти без содовой.

— Что произошло с Анной? — спросила Перл. — Она умерла?

— Что дало вам повод для такого предположения?

— Не знаю. Что-то в ваших словах. Что-то такое. Я не ошиблась?

— Нет. Но мне не хочется об этом говорить. Я ни о чем не хочу говорить!

— Теперь самое время, когда же еще?

— Мне очень жаль, что у нас снова не получилось. Я думал, сегодня…

— Во всяком случае, было лучше, чем в прошлый понедельник.

— Давайте это не обсуждать. Со временем все уладится. В том случае, если нам захочется продолжать… У меня это вызывает большие сомнения.

Он раздраженно задвигался, сердитый на весь мир, его руки дрожали, ему хотелось встать с постели и с гордым видом удалиться, его мозг лихорадочно искал повод, чтобы переложить всю вину на нее; его чувство собственного достоинства было глубоко задето.