Лео Брюс - Дело для трех детективов

Уильямс побледнел и стиснул зубы, как бы сдерживая эмоции.

— Это невероятно, — сказал он мне, а затем добавил тише, — это неестественно.

И я был склонен с ним согласиться.

К этому времени или в это время к нам присоединился Столл. И Норрис, и Феллоус сказали впоследствии, что он прибыл прежде, чем Уильямс в первый раз поднял окно, но я не заметил его появления. Столл, между прочим, был единственным из нас, кто уже надел пижаму. На нём был безобразый шерстяной халат, и дворецкий, казалось, дрожал, хотя вечер нельзя было назвать холодным.

В этот момент Уильямс, чей ум адвоката был лучше приспособлен к ситуации, сказал:

— Мы должны вызвать доктора. И полицию. Нет никакого смысла находиться здесь. Лучше обыскать территорию. Я позвоню.

Затем к нам присоединился Терстон.

— Вы позвоните, Сэм? — спросил он. Его голос был тихим и усталым. — Доктору. И всем...

— Как раз собираюсь, — сказал Уильямс и похлопал его по руке.

А затем — вы будете потрясены — но первое, что мы сделали — это хорошенько хлебнули виски. Уильямс наполнил один бокал для доктора Терстона, который просто упал на стул в гостиной, и дал по одному Феллоусу и Столлу. Зубы Алека Норриса стучали по кромке бокала, когда он пил. Стрикленд пока ещё ничего не сказал, но пил жадно.

— Послушайте, Таунсенд, — сказал Уильямс, — возьмите Норриса, Стрикленда и Феллоуса и тщательно обследуйте территорию вокруг дома.

— Хорошо, — согласился я, хотя не слишком надеялся что-нибудь обнаружить. Но я чувствовал, что больше не в состоянии переносить атмосферу этого дома. Я просто не мог уже смотреть на Терстона, который ещё недавно был таким вальяжным и бодрым, а теперь выглядел обрюзгшим и поникшим, и на Алека Норриса с его бледным лицом и тонким дрожащим подбородком. Человеком, которого я сейчас уважал больше других, был Уильямс, который никогда не терял головы и действовал в этой ужасающей ситуации превосходно.

Феллоус и Столл были в холле. Мы решили взять шофёра с собой, оставив Столла на случай, если его услуги понадобятся.

— А что на счёт женщин-слуг? — спросил я. — Они уже знают?

Мне внезапно подумалось, что будет жестоко позволить Энид, молодой горничной, войти в ту комнату неподготовленной.

— Да, сэр. Горничная была наверху, когда мы были у двери, и я послал её вниз на кухню, — пояснил Феллоус.

— Ну, оставайтесь с нею и поварихой, — сказал я Столлу. — И не позволяйте никому из них покидать кухню.

— Очень хорошо, сэр, — ответил дворецкий.

Едва только мы успели наметить наши маршруты, как Уильямс окликнул меня из небольшой гардеробной около холла, куда он пошёл, чтобы позвонить в полицию.

— Я думаю, что телефон не в порядке, — сообщил он, — или перерезаны провода. Так или иначе, он не отвечает. Лучше велите Феллоусу взять машину и немедленно привезти доктора Тейта и сержанта. Как можно быстрее.

— Хорошо.

— Я попытаюсь ещё раз. Но линия кажется совершенно мёртвой, — добавил Уильямс, возвращаясь в гардеробную.

В результате Феллоус уехал в деревню, а Стрикленд, Норрис и я отправились осматривать территорию. Мы решили, что Норрис пойдёт во двор конюшни, а Стрикленд должен сделать обход по периметру — в надежде, что среди деревьев он сможет обнаружить кого-то или что-то, что нам поможет. Хотя надежда была слабой: как вы понимаете, мы не слишком-то верили в успех нашего осмотра. Но тот факт, что дверь Мэри Терстон была заперта, окна недоступны, а комната пуста, уже выглядел настолько фантастическим и необъяснимым, что мы больше не действовали и не пытались действовать в рамках логики.

Я понимал лишь, что убийство было совершено способом, который казался мне почти сверхъестественным. Я был так обеспокоен и настолько терялся в догадках, что радостно принял бы любой план действий, предложенный для поимки убийцы, даже такой, как наше безумное обшаривание территории. Если бы Уильямс приказал мне обыскать гараж или деревенскую церковь или сесть на поезд до Лондона, то я повиновался бы так же охотно. Я просто должен был что-то делать. Едва я вспоминал, что эта бедная недалёкая и дружелюбная женщина, которая всегда была так по-простецки очаровательна и так далека от любого зла, сейчас лежит в том виде, в каком я её нашёл, — я готов был с жадностью ухватиться за любое дело, которое помогло бы за неё отомстить. Поэтому я не стал тратить время, чтобы подсчитать, есть ли у меня, Норриса и Стрикленда шансы на успех в осмотре парка. Я выбежал, не задумываясь.