Филлис Джеймс - Лицо ее закройте

«Он справится со всем этим, молодые всегда справляются. Слава Богу, Саймон ничего никогда не узнает. Трудно будет уха­живать за ним без Салли. Конечно, не надо сейчас об этом думать. Бедняжка. На замке должны быть отпечатки пальцев; полицей­ские ни за что не упустят этого из вида. Хотя он мог быть в перчатках. Теперь все знают о перчатках. Интересно, много ли визитеров к ней через окно попадало? Мне следовало об этом раньше побеспокоиться, но как-то невдомек было. Ведь у нее ребе­нок был. Что же им делать теперь с Джим­ми? Мать – убили, отец – неизвестен. Эту тайну она унесла с собой. Одну из мно­гих, должно быть. Человека никогда не угадаешь. Что, к примеру, я знаю о Фе­ликсе? Он может быть опасен. И этот старший инспектор. Марте надо бы завтрак приго­товить. Может, кто захочет перекусить. А где полицейских кормить? Как я пони­маю, они заняли наш дом только на се­годня. Сиделка придет в двенадцать, зна­чит, я смогу пойти к Саймону. Хотя, на­верно, могла бы и сейчас пойти, если бы спросила разрешения. Дебора вот-вот со­рвется. Мы все измучены вконец. Главное, держать себя в руках».

Дебора думала: «Не надо мне ее не­навидеть, она же мертва, а не могу. Одни от нее неприятности были. Вот позабави­лась бы, если бы увидала сейчас, как мы тут потеем, конечно, позабавилась бы. Не надо мне так злиться. Лучше бы мы зара­нее обсудили все. Мы могли бы умолчать о Стивене и Салли, если бы с нами Эппс и мисс Лидделл не ужинали. И Кэтрин, конечно. Вечно эта Кэтрин. Похоже, она получает удовольствие. Феликс знает, что Салли дали наркотик. Что ж, если это так, таблетки бросили в мою кружку. Пусть как хотят, так сами и разбираются!»

Феликс Херн думал: «Это не долго. Глав­ное – не сорваться. Меня будут допраши­вать вежливые английские полицейские, соблюдая все юридические правила. Страх надо уметь прятать. Воображаю физионо­мию Далглиша, когда я попытаюсь втол­ковать ему кое-что. Простите, инспектор, если по мне заметно, что я в ужасе от вас. Чисто автоматическая реакция, нервы ни к черту. Терпеть не могу, когда мне зада­ют вопросы официальные лица, особенно когда допрос обставляют как доверитель­ную беседу. Испытал на себе во Франции. Сейчас-то я оклемался, как вы понимае­те, если не считать одного пустяка – имею привычку срываться. Просто пугаюсь. Уве­рен, войдете в мое положение, герр инс­пектор. Вы задаете такие толковые вопро­сы; к сожалению, не доверяю я толковым вопросам. Но не надо придавать этому слиш­ком большое значение. Чепуховый недо­статок. Вроде бы меня допрашивали дос­таточно. Я-то легко отделался. Они даже ногти на некоторых пальцах мне оставили. Это я пытаюсь объяснить, почему мне трудно отвечать вам».

Стивен повернулся.

– А как насчет адвоката? – спросил он. – Не надо послать за Джефсоном?

Его матушка прервала молчаливое созер­цание своих рук.

– Мэтью Джефсон отправился на мо­тоцикле куда-то на континент. Лайонел в Лондоне. Мы можем пригласить его, если ты сочтешь это целесообразным.

В голосе прозвучала вопросительная ин­тонация.

– Мам, прошу тебя, только не Лайонела Джефсона, – сказала Дебора. – Ин­дюк надутый и зануда. Вот если нас арес­туют, мы попросим его похлопотать за нас в суде. К тому же он не специалист по уго­ловным делам. Он соображает только на­счет доверенностей, письменных показаний под присягой и прочих документов. Наша просьба потрясет его благородное сердце. Он не помощник.

– А вам нужен адвокат, Херн? – спро­сил Стивен.

– Как-нибудь справлюсь сам, спа­сибо.

– Нам следует принести извинения за то, что втянули вас в такую историю, – сказал Стивен подчеркнуто официально. – Вряд ли это доставляет вам удовольствие и, может быть, нарушило ваши планы. Не пред­ставляю, когда вы сможете вернуться в Лон­дон.

Феликс подумал, что Стивену следова­ло бы извиниться перед Кэтрин Бауэрз. Он демонстративно не замечал девушку. Не­ужели этот надменный болван всерьез по­лагает, что смерть сопряжена лишь с не­приятностями и неудобствами?! Отвечая, он бросил взгляд на миссис Макси:

– Я рад остаться – по доброй воле или по принуждению – лишь бы я был чем-нибудь полезен.

Кэтрин присоединила свои искренние за­верения к словам Феликса, в этот момент молчаливый страж вернулся к жизни, вскочив по стойке «смирно», точно его подбросила пружина. Открылась дверь, и вошли трое полицейских в штатском. Маннинг был уже им знаком. Он представил сыщика, стар­шего инспектора Адама Далглиша, и сер­жанта Джорджа Мартина. Пять пар глаз одно­временно устремились на того, кто был повыше, – со страхом и нескрываемым любопытством, словно пытаясь раску­сить его.