Сирил Хейр - Простым ударом шила

— Я могу привести и другое, более существенное, — сказал Моллет. — По моей информации, на поздних стадиях разработки «сюжета» проводилось нечто вроде репетиций, и эти репетиции проходили в месте или в непосредственной близости от места, где преступление впоследствии было действительно совершено. Далее. Эти репетиции воображаемого преступления проходили в то самое время дня, когда случилось настоящее преступление, и включали в себя слежку за передвижениями сотрудников учреждения, в том числе и мисс Дэнвил. В сущности, если не считать того, что настоящее преступление произошло в другом конце коридора и оказалось направленным на другое лицо, во всем остальном оно точно соответствует разработанному в «сюжете» плану. Что вы можете сказать на этот счет?

— Две вещи, — без колебаний ответил Иделман. — Первое. Насколько мне известно, репетиции, о которых вы говорите, были именно репетициями и ничем более. У меня и мысли не было, что эта игра может воплотиться в жизнь. Да и в поведении других участников я никогда не замечал ничего, что указывало бы на наличие злостных намерений. Второе мое соображение состоит в следующем. Все эти совпадения являются естественными. В конце концов, мы с максимальной долей реализма продумывали возможность совершения преступления. Для такой возможности требовалась изоляция в критический момент мисс Дэнвил, которой мы предназначили роль убийцы. Любой, кто планировал убийство самой мисс Дэнвил, естественно, думал в этом же направлении.

— Это интересное соображение… — начал было Моллет, но Иделман не дал себя перебить.

— Кроме того, — продолжил он, — не обязательно даже предполагать, что два человека думали одинаково. Мы не делали секрета из своей затеи. А поскольку Вуд постоянно все записывал и повсюду оставлял свои записи, любой работающий в его департаменте мог на них наткнуться. Я сам как-то обнаружил такой листок в одной из его папок. Но я, кажется, вас перебил. Простите, вы хотели что-то сказать.

— Ваше последнее замечание лишь подтвердило то, что я хотел сказать, и это свидетельство тому, что вы человек незаурядного ума.

Иделман слегка поклонился, выражая вежливое согласие.

— А поскольку это так, — продолжил инспектор, — было бы честнее, если бы и вы со мной обращались как с человеком разумным.

— Надеюсь, я так и поступаю, инспектор.

— Я не поверю в то, что вы поступаете именно так, до тех пор пока вы мне не объясните, какую роль вы играли в затее, которая на первый взгляд представляется абсолютно дурацкой тратой времени. Признаться, ваше поведение кажется совершенно иррациональным. Я еще могу понять такую женщину, как миссис Хопкинсон, которая готова делать что угодно ради, как она выражается, розыгрыша, хотя даже ей эта игра, похоже, наскучила задолго до ее окончания. У мистера Вуда как у писателя мог быть свой профессиональный интерес. Но что, скажите на милость, находили вы в этой глупой игре? Если не считать наблюдений над весьма жестоким экспериментом, жертвой которого была мисс Дэнвил, какой интерес мог быть у вас?

Минуту-другую Иделман молчал. Казалось, он размышляет, и улыбка, озарявшая его лицо, позволяла предположить, что его размышления забавны.

— Да, видимо, мне следует объясниться начистоту, — пробормотал он наконец, потом решительно сказал: — Известно ли вам, что, когда вы попросили меня встретиться с вами, я понятия не имел, что речь пойдет о мисс Дэнвил?

— Не имели?

— Не имел. Я думал, вы разгадали, зачем меня занесло в этот фокус-покус с «сюжетом».

Последние слова он произнес с явным удовольствием.

— Все началось, для меня во всяком случае, когда я увидел дело Бленкинсопа, — продолжал он. — И пока мы не ушли от этого предмета, инспектор, позвольте мне со всем уважением поздравить вас с той мастерской работой, которая в нем отражена. Ваш второй доклад кажется мне особенно блестящим.

— Значит, это вы похитили мой доклад?

— Да, боюсь, я и был тем самым «тайным врагом». Надеюсь, я не слишком расстроил ваши планы. До меня дошли слухи, что управляющий весьма озабочен этим делом. В прошлом я никогда не замечал, чтобы отсрочка на день или чуть больше в передаче документа из одного департамента в другой вызывала какую-либо тревогу или вообще была кем-то замечена.

— Следует ли из этого, что вы, мистер Иделман, использовали репетиции «сюжета» в качестве прикрытия для похищения доклада?

— Не совсем так. Правильнее было бы сказать, что я извлек для себя пользу из знаний, приобретенных во время репетиций, чтобы добраться до официального документа, который мне срочно понадобился. Но это было лишь побочным частным интересом. Истинной целью моего тайного шныряния по коридорам и валяния дурака, которое вы столь язвительно описали, являлось наблюдение за Вудом.