Найо Марш - В мишуре и блестках

Аллейн объяснил, что поисковая партия уже на пути в Холбердс. Когда он сказал, что майор Марчбэнкс пришлет полицейских собак с проводниками, полковник коротко кивнул, словно услышал об исполнении собственного приказа. Аллейн все более и более укреплялся во мнении, что имеет дело вовсе не с дурачком. Сколь эксцентричен бы ни был полковник в домашней обстановке, как странно бы ни выражался, но до сих пор он не сказал ни одной явной глупости. И когда Аллейн завел разговор о сундуке и гардеробной, полковник оборвал его на полуслове.

— Знаю, вы хотите запереть комнату, — сказал он. — Ваши ребята всегда запирают помещения. Я скажу Молту… — Он осекся и взволнованно махнул рукой. — Сила привычки. Глупо. Я снесу наши вещи в спальню.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы сами все сделаем. Но у меня есть еще один вопрос: вы не могли бы сказать, что лежит в сундуке?

— В сундуке? Так, дайте вспомнить. Бумаги, во-первых. Мой послужной список. Дневники. Мое завещание… Одно из них, — поправился полковник. — Акции, облигации, или как их там называют. — Полковник снова на минутку задумался. — Деловые бумаги, так скажем. Деньги Тру, самая малость. Она любит всегда иметь под рукой наличные. Говорят, все женщины любят. И драгоценности. Вот, пожалуй, и все. Да.

Аллейн сказал, что с сундука потребуется снять отпечатки пальцев, и полковник немедленно попросил о разрешении присутствовать при процедуре.

— Мне ужасно интересно… — старик словно извинялся, — посмотреть, как проступают невидимые следы, когда их посыпают порошком, и все такое прочее. Я прочел множество детективов, ужасная чушь, но в них немало полезных сведений. Тру читает с конца, но я не позволяю ей рассказывать, кто убил.

Аллейну удалось свернуть полковника с темы, и в конце концов они порешили, что в ожидании прибытия людей из Лондона сундук поставят в шкаф в гардеробной, перенесут пожитки полковника в спальню, а затем запрут и шкаф, и гардеробную. Ключи останутся у Аллейна.

Прежде чем переезд был закончен, в комнату с громким топотом ворвалась миссис Форестер.

— Так я и знала! — Она сурово глянула на мужа.

— Со мной все в порядке, Тру. Дело принимает серьезный оборот, но со мной все в порядке. Правда.

— Что вы делаете с сундуком? Добрый вечер, — добавила миссис Форестер, кивнув Рэйберну.

Аллейн начал объяснять. Полковница сверлила его грозным взглядом, но выслушала не перебивая.

— Ясно, — припечатала она. — Получается, что Молт, у которого ключ лежал в кармане, открывал сундук кочергой, но ему помешали, так?

— Конечно, нет, Тру. Мы все согласны, что такого быть не могло.

— Тогда вы решили, что его убили, а тело заперли в сундуке?

— Право, дорогая!

— Одна мысль не глупее другой.

— Но мы их не рассматриваем. Правда, мистер Аллейн?

— Миссис Форестер, — перешел в наступление Аллейн, — а каково ваше мнение о случившемся? У вас есть версия?

— Нет, — отрезала старая дама. — Не мое дело сочинять версии. И не твое тоже, Род, — вскользь бросила она мужу. — Но я хотела бы сделать замечание и надеюсь, вы его примете к сведению: Молт и здешние убийцы были друг с другом на ножах.

— Почему?

— Почему! Да потому что Молт терпеть не мог такого сорта людей. Он старый солдат, денщик. Служил на Востоке. Много чего повидал в жизни и любит, чтобы все делалось в соответствии с уставом Ее Величества. Полковой снобизм. Им пропитана вся армия сверху донизу. Он считает слуг Хилари бандой подонков и не скрывает этого.

— Я пытался, — вставил полковник, — внушить ему более просвещенный взгляд на вещи. Но он не хотел понимать, бедняга, не хотел.

— Он был женат?

— Нет, — разом ответили супруги, и миссис Форестер добавила: — Почему вы спрашиваете?

— В его бумажнике есть фотография…

— Так вы нашли его! — столь порывисто воскликнула миссис Форестер, что не только ее собеседники, но и сама она смутилась.

Аллейн объяснил, где обнаружили бумажник.

— Наверное, чья-нибудь дочка, — предположил полковник. — Одного из его приятелей по службе. Он любит детей.

— Ложись в постель, Род.

— Еще не время, Тру.

— Время. Для тебя.

Рэйберн, который с момента появления Гертруды Форестер потихоньку перетаскивал пожитки полковника в спальню, вернулся и выразил надежду, что супруги найдут все вещи в порядке. Миссис Форестер, на лице которой явственно читалось «а куда мы денемся?», увела мужа, оставив обе двери ванной открытыми, очевидно, с тем, чтобы присматривать за полицейскими.