Найо Марш - В мишуре и блестках

— Досталось вам, — небрежным тоном заметил Аллейн.

— Дождь начался так неожиданно. — Найджел словно оправдывался. — Я… я закрывал окно, сэр. Оно заедает, окно то есть.

— Боюсь, ваша статуя погибнет.

— Значит, в наказание, — вдруг заявил Найджел.

— В наказание? Кому? За что?

— Вокруг много грешат, — громко продолжал Найджел. — По-всякому. Никогда не знаешь, кому и за что.

— Например?

— Языческие ритуалы. Замаскированные под христианские. Всюду видно богохульство. Чуть-чуть, но видно, если правильно посмотреть.

— Вы имеете в виду рождественскую елку?

— Языческие ритуалы вокруг идолов. Камланья. И вот, видите, что случилось с ним?

— Что случилось с ним? — спросил Аллейн, подозревая не без опаски, что вызвал в собеседнике приступ горячечного бреда.

— Он исчез.

— Куда?

— А! Куда! Туда, куда заводит грех. Я-то знаю. Кому знать, как не мне. После того, что я сделал.

Внезапно лицо Найджела резко переменилось. Рот широко раскрылся, ноздри раздулись, белесые ресницы затрепетали, и Найджел, словно в подражание природному явлению, бушевавшему за окном, залился слезами.

— Послушайте… — начал Аллейн, но Найджел с безумным стоном бросился вон из комнаты и, громко топоча, ринулся по коридору.

На пороге появился Рэйберн.

— И как только такого придурка взяли на работу? — осведомился он. — Это который?

— Найджел, второй слуга, тот, что когда-то делал фигурки, потом стал религиозным маньяком и убил порочную женщину. Говорят, его вылечили.

— Вылечили?!

— Правда, мистер Билл-Тасман предупреждал, что когда Найджел вспоминает о своем преступлении, то начинает рыдать. Он как раз о нем вспомнил.

— Я кое-что слышал. Парень невменяемый. Религиозный маньяк.

— Интересно, зачем он высовывался из окна.

— А он высовывался?

— Думаю, да. Вряд ли он всего лишь закрывал окно, тогда бы он так не намок. И на ковре почти нет следов дождя. Не верю, что окно было открыто, он сам его открыл.

— Забавно!

— Пожалуй. Давайте осмотрим помещение.

В спальне они не нашли ничего примечательного, разве что зеленые тропические зонты Форестеров. Найджел расправил постели, вынул ночные рубашки и подбросил дров в камин. Все окна были закрыты.

— Вам не кажется, — заметил Рэйберн, — что здесь следовало бы поставить обогреватели? А то весь ремонт пойдет насмарку. Сколько денег угрохано!

— Билл-Тасман пытается воссоздать прошлое.

— Ну тогда сумасшедшая прислуга ему в самый раз.

Они прошли через ванную, пахнувшую мылом, прорезиненной тканью и лосьоном для волос. Мистер Рэйберн продолжал громко комментировать обстановку в Холбердсе:

— Ванные! Ни дать ни взять, как в десятизвездочном отеле. Глазам своим не веришь. — Он несколько смягчился, обнаружив в гардеробной полковника решетчатый радиатор. Радиатор был включен, видимо, Найджелом. — Гляньте-ка! А как счет за электричество придет! Ему все нипочем!

— А вот и валлийские каминные щипцы, — заметил Аллейн. — Отполированные до блеска и, конечно, ни разу не использованные. Кочерга блистательно отсутствует. Думаю, Джек, следует запомнить взаимное расположение камина, кровати, окна и дверей. Когда выходишь из ванной, окно находится справа, дверь — слева, кровать, стоящая перпендикулярно стене, — напротив, а за ней, у дальней стены, камин. Если бы я сидел за кроватью, а вы бы выходили из ванной, вы бы заметили меня?

— Нет, а что? — с интересом отозвался Рэйберн, ожидая продолжения, но тщетно. Аллейн обогнул кровать, узкое викторианское ложе на высоких ножках и с четырьмя столбами без занавесок. Викторианское же стеганое покрывало свисало до полу и с одной стороны пузырилось. Аллейн откинул покрывало — под кроватью стоял походный сундучок полковника Форестера, японский, крытый черным лаком, с надписью, сделанной белой краской. Вокруг замка явственно виднелись царапины и зазубрины.

— Терпеть не могу, — сказал Аллейн, присаживаясь на корточки, — работать без снаряжения. Чувствуешь себя идиотом любителем. Впрочем, Фокс привезет, а пока в моем распоряжении лупа Билл-Тасмана. Взгляните, Джек. Дилетантская пачкотня! Матерый взломщик такого безобразия после себя не оставит. Рэйберн присел рядом.

— Очень неуклюжая попытка, — согласился он. — Чего он добивался? Глупо.

— Да, — сказал Аллейн, разглядывая царапины в лупу, — с замком немного пошалили. С помощью предмета, закругленного на конце.

— Вроде кочерги?

— Возможно, но пока точно сказать нельзя. Надо завладеть сундуком. Я переговорю с полковником.