Арнольд Беннет - «Великий Вавилон»

— Слушайте, — шепотом произнес принц, — они разговаривают.

— Кто?

— Берлинская дама и мисс Спенсер. Мне кажется, что это ее голос.

Раксоль слегка толкнул оконную раму — окно отворилось шире, и миллионер приблизился к нему насколько возможно ближе.

— Встаньте на мое место, — шепнул он принцу. — Они говорят по-немецки — вы поймете лучше, чем я.

Они молча поменялись местами, и принц начал внимательно вслушиваться.

— Значит, вы отказываете? — раздался голос посетительницы.

Мисс Спенсер не отвечала.

— В таком случае я расскажу всю эту историю, — продолжала дама довольно сердито. — Я сделала что обещала. Я заманила его сюда, и вы благополучно засадили его, беднягу, в ваш гадкий погреб, а теперь не хотите дать мне жалкую тысячу франков!

— Вы уже получили свою плату.

Эти слова мисс Спенсер холодно и спокойно прозвучали в ночной тишине.

— Мне нужна еще тысяча.

— У меня нет этих денег.

— Ну, так мы посмотрим!..

Принц Ариберт услышал шелест юбок, затем хлопнула дверь, и свет в окне исчез. Принц широко распахнул окно: в темной комнате, по-видимому, было пусто.

— Теперь давайте сюда ваш фонарь, — быстро проговорил он, обращаясь к Теодору Раксолю, после того как перевел ему разговор двух женщин.

Раксоль вытащил фонарь из кармана своего просторного пальто и зажег его.

— Что это такое? — невольно вскрикнул принц Ариберт, указывая на землю.

Фонарь осветил решетку у их ног, через которую можно было заглянуть внутрь погреба. Оба, встав на колени, начали всматриваться в недра подземной комнаты. Там, на сломанном стуле, в небрежной позе сидел молодой человек с закрытыми глазами, с головой, тяжело склоненной на грудь. При слабом свете фонаря он имел бескровный и страшный вид мертвеца.

— Кто же это может быть? — спросил Раксоль.

— Это Евгений, — тихо ответил принц.

— Евгений! — мягко окликнул его принц Ариберт.

Услышав свое имя, молодой человек в погребе слегка поднял голову и взглянул на решетку, отделявшую его от избавителей, но по лицу его видно было, что он не узнал их. В продолжение нескольких секунд он растерянно смотрел на них, щуря глаза на свет фонаря, затем голова его снова медленно опустилась на грудь. Он был одет в темный дорожный костюм, и Раксоль заметил, что левый рукав его был разорван внизу, над манжетой, а левое плечо запачкано. На шее пленника был измятый полотняный воротник, совершенно утративший следы крахмала и наполовину расстегнутый; шляпа, носовой платок, часть цепочки от часов и несколько золотых монет лежали на полу. Раксоль направил свет фонаря в углы погреба, но, кроме стула, на котором сидел владетельный герцог Познанский, и маленького соснового стола с тарелкой и чашкой на нем, в погребе не оказалось никакой другой мебели.

— Евгений! — еще раз позвал принц Ариберт, но на этот раз его заключенный племянник никак не отреагировал. — Вероятно, он не может разглядеть нас, — тихо прибавил Ариберт, обращаясь к Раксолю.

— Но он же должен узнать ваш голос, — заметил Раксоль резким и мрачным тоном.

Наступило короткое молчание, оба неуверенно посматривали друг на друга. Каждый знал, что им придется войти в этот погреб и вывести из него принца Евгения, и каждый будто боялся сделать первый шаг.

— Слава богу, что он не умер! — сказал Ариберт.

— Это еще хуже, чем если бы он умер, — возразил Раксоль.

— Что — это? Что вы хотите сказать?

— Что он, пожалуй, помешался.

— Идемте, — почти крикнул Ариберт в горячем порыве, с внезапным приливом энергии.

И, выхватив фонарь из рук Раксоля, он устремился в темную комнату, где только что происходил разговор мисс Спенсер и дамы в красной шляпе. Одно мгновение Раксоль оставался неподвижен.

— Идемте же! — повторил принц Ариберт, и его слова прозвучали как приказ. — Чего вы боитесь?

— Не знаю, — проговорил Раксоль, которым овладело какое-то странное, непривычное чувство. — Не знаю.

И он неохотно последовал за принцем Арибертом в комнату. На камине стояли две незажженных свечи в подсвечниках, Раксоль машинально зажег их, и оба вошедших оглядели комнату. Она не представляла собой ничего особенного: довольно тесная и низкая, вульгарно обставленная, с дешевыми обоями и безвкусными картинами в безвкусных рамах. На стуле лежал брошенный фрак. Дверь была закрыта. Принц Ариберт повернул ручку, но не смог открыть дверь.

— Она заперта, — сказал он. — Очевидно, они знают, что мы здесь.