Арнольд Беннет - «Великий Вавилон»

Все это промелькнуло у него в голове, пока он, словно загипнотизированный, следил за движениями Рокко. Дверь из ванной в спальню была открыта настежь, и позиция Раксоля позволяла ему видеть бо́льшую часть комнаты вместе с пышно убранной постелью, но умывальный стол был виден лишь наполовину. Время от времени Рокко, производивший своими ловкими руками какие-то загадочные движения над лежавшим на мраморе предметом, скрывался у него из виду. Сначала Теодор Раксоль не мог понять, что это за предмет, но спустя некоторое время, когда глаза его несколько привыкли к такому ракурсу, ему все стало ясно.

На умывальном столе лежал человек — по крайней мере на видимой ему половине стола Раксоль различил ноги человека. Миллионер невольно содрогнулся при напрашивавшемся ему подозрении, что на холодной поверхности мрамора всецело во власти Рокко находилось беспомощное существо в бессознательном состоянии. Ноги все время оставались неподвижны. Вероятно, несчастный был или в глубоком сне под влиянием какого-нибудь наркоза, или — страшная мысль! — мертв. Раксоль чуть было не стал звать на помощь, чтобы каким-нибудь образом прервать ужасные полуночные махинации, происходившие перед его удивленными глазами, но, к счастью, воздержался.

На умывальнике лежали какие-то странной формы приборы и инструменты, за которые Рокко время от времени брался. Раксолю казалось, что работа длилась бесконечно долго, но вот наконец Рокко закончил и с чувством удовлетворения принялся насвистывать какую-то мелодию, затем он вошел в ванную комнату, снял сюртук и неторопливо вымыл руки. Теперь, спокойно и методично вытирая длинные пальцы, Рокко стоял всего в каких-нибудь четырех футах от Раксоля, и миллионер в своей засаде даже затаил дыхание, боясь, что его присутствие за перегородкой может быть обнаружено. Но опасение его было напрасно, и ничего не заподозривший Рокко как ни в чем не бывало вернулся в спальню. Раксоль видел, как он накрыл халатом из белой фланели неподвижно распростертое на столе тело и потом осторожно перенес его на большую постель, где оно и лежало теперь в страшной неподвижности. Притаившийся наблюдатель мог увериться в том, что это был труп человека, над которым Рокко и производил свои таинственные и ужасные действия. Но чей труп? И что за действия?

Неужели все это могло происходить в отеле, находившемся в западной части города, в самом центре Лондона, с его бдительнейшей полицией? Это казалось невероятным, невозможным, однако же это было так. Раксолю снова пришли на память слова Феликса Вавилона, и он еще раз убедился в их справедливости: владелец такого обширного и сложного заведения, как «Великий Вавилон», не мог знать и десятой доли тех необычайных и странных происшествий, которые ежедневно случались у него под носом. Атмосфера подобного караван-сарая неизбежно должна быть исполнена тайн и загадок, по всей видимости неразрешимых. И тем не менее Раксолю казалось, что дело зашло уже слишком далеко: его шеф-повар проводил ночь над трупом человека в королевской спальне, этой священной комнате, предназначенной исключительно для лиц царственного происхождения. Раксоль ничего не имел бы против некоторой доли таинственности, но находил, что тут ее могло бы быть и поменьше. Вероятно, даже сам Феликс Вавилон пришел бы в изумление при виде всего происходившего.

Электрическая люстра на потолке не была зажжена, комната освещалась лишь двумя лампочками по обеим сторонам от умывального стола, бросавшими слабый свет на постель, и черты лица покойника нельзя было различить. Миллионер напрасно напрягал зрение — он видел только то, что это был молодой еще человек. Пока Раксоль раздумывал, что следует ему предпринять далее, Рокко взял в руки какой-то черный четырехугольный ящичек, погасил свет, и королевская спальня погрузилась во мрак. Раксоль слышал, как Рокко запрыгнул на кровать. Еще пять-шесть секунд ожидания — и вдруг вся комната наполнилась ярким, ослепительно-белым светом, в ореоле которого над телом, как воплощение зла, стоял Рокко, держа черный ящик в одной руке и горящую алюминиевую проволоку — в другой. Проволока догорела, и наступивший мрак показался еще чернее. Рокко снял тело при вспышке магния. Но яркая молния, отпечатавшая черты мертвеца на чувствительной пластинке аппарата, показала их также и Теодору Раксолю: то был Реджинальд Диммок.

Пораженный этим открытием, Раксоль не мог бездействовать и дальше и начал искать выход из своей засады. Он был уверен, что ход в ванную комнату королевских покоев должен был существовать, но напрасно искал его, ощупывая все вокруг и руками, и ногами. Оставалось только взобраться обратно по веревочной лестнице, чтобы поспешить в коридор первого этажа и перехватить Рокко в момент его выхода из королевских покоев. Лезть по узкой, колеблющейся лесенке в таком тесном пространстве было весьма трудно, тем не менее Раксоль справился с этой задачей и почти добрался до вершины, как вдруг, по несчастной прихоти случая, лестница оборвалась под тяжестью его тела, и он полетел вниз, на дно этого деревянного колодца. Заглушая вполне извинительное проклятие, потерпевший неудачу Раксоль грохнулся наземь, и благодаря силе удара под ним открылась опускная дверь. Быстро скользнув в нее, Раксоль толкнул замеченную им другую маленькую дверцу и очутился в ванной королевской спальни, растрепанный, запыхавшийся и озадаченный. Спустя секунду он уже вполне пришел в себя.