Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Боже правый! — повторил Кингсли. — Еще бы. А не похоже, что это он… — Он не договорил, потому что в разговор вклинилась телефонистка и потребовала еще сорок пять центов. Я кинул две монеты по двадцать пять, и линия освободилась.

— Не похоже на что?

Неожиданно голос Кингсли зазвучал необычайно отчетливо:

— Не похоже на то, что это он убил ее?

— Очень похоже, — ответил я. — Джиму Паттону — это здешний констебль — не понравилось, что записка без даты. Жена, похоже, и раньше уходила от Билла из-за какой-то женщины. Естественно, Паттон подозревает, что Билл мог сохранить старую записку. В общем, Билла забрали, чтобы допросить, а труп увезли на вскрытие.

— А вы что думаете по этому поводу? — медленно спросил Кингсли.

— Ну, что сказать? Билл сам обнаружил труп. Затаскивать меня на этот самый причал ему нужды не было. Труп мог оставаться под водой еще сколько угодно, если вообще не вечность. Записка могла истрепаться из-за того, что Билл таскал ее в бумажнике и время от времени вынимал, чтобы перечитать. Дату она могла не поставить как в тот, так и в этот раз. Записки такого рода чаще всего бывают без дат. Тот, кто их пишет, обычно спешит и о датах не заботится.

— Тело, наверное, совсем разложилось. Что теперь они смогут выяснить?

— Не знаю, все зависит от того, насколько хорошее у них оборудование. Могут установить, наступила ли смерть в результате утопления. Я склоняюсь именно к такой мысли. И нет ли признаков насильственной смерти, которые не смогли уничтожить ни вода, ни разложение. Могут определить, не стреляли ли в нее, не зарезали ли. Если сломана подъязычная кость, то могут предположить, что она была задушена. Для нас главное в этом деле то, что мне придется рассказать, зачем я сюда приехал. И придется давать свидетельские показания во время следствия.

— Это плохо, — пробормотал Кингсли. — Очень плохо. Что вы теперь собираетесь предпринять?

— По дороге домой я заеду в гостиницу «Прескот» и посмотрю, не удастся ли что-нибудь там выудить. Ваша жена была в хороших отношениях с Мюриэл Чесс?

— Думаю, что да. Кристал всегда легко сходилась с людьми. А сам я с Мюриэл Чесс был почти не знаком.

— Вы никогда не слышали о женщине по имени Милдред Хэвилэнд?

— Как?

Я повторил имя.

— Нет, — ответил Кингсли. — А что, я должен был что-то о ней слышать?

— На каждый вопрос вы отвечаете контрвопросом, — сказал я. Нет. Вы не обязаны были знать о существовании Милдред Хэвилэнд. Тем более что и с Мюриэл Чесс едва были знакомы. Я позвоню вам утром.

— Звоните, — сказал Кингсли и заколебался. — Сожалею, что вам пришлось впутаться в такое дело, — добавил он и, снова поколебавшись, пожелал мне спокойной ночи и повесил трубку.

Телефонный звонок тут же зазвенел вновь, и телефонистка-междугородница строго сообщила, что я положил лишних пять центов. Я ответил, что не нахожу ничего противоестественного в том, чтобы бросать монетки в такие подходящие для них отверстия. Телефонистке это не понравилось.

Я вышел из будки и вздохнул всей грудью. Ручная олениха стояла у входа в ограждение. Я попробовал прогнать ее с дороги, но она только прижималась ко мне и не двигалась с места. Тогда я просто перешагнул через ограждение, сел в «крайслер» и поехал в поселок.

В штаб-квартире Паттона горела висячая лампочка, но комната была пуста, а записка: «Буду через двадцать минут» до сих пор висела с той стороны двери. Я проехал до лодочного причала и остановился у опустевшего пляжа. По зеркальной поверхности озера все ещё слонялись взад-вперед несколько шлюпок и моторок. На дальнем берегу озера в игрушечных домиках, облепивших миниатюрные склоны, стали зажигаться крохотные желтые огоньки. На северо-востоке над цепью гор одиноко светила яркая звезда. На вершине стофутовой сосны сидела малиновка, ожидая наступления полной темноты, чтобы запеть свою колыбельную.

Вскоре совсем стемнело, малиновка пропела свою нежную песенку и вспорхнула в бездонную пустоту темного неба. Я швырнул окурок в неподвижную воду, опять залез в машину и поехал по направлению к Малому Оленьему озеру.

Ворота частной дороги были заперты на висячий замок. Я поставил «крайслер» между двумя соснами, перелез через ворота и бесшумно зашагал по обочине. Внезапно у моих ног засверкала вода маленького озера. Дом Билла Чесса был темен. На другом берегу на светлом фоне гранитных обнажений резкими тенями выделялись три коттеджа. В одном месте струйка воды переливалась, поблескивая, через дамбу, почти бесшумно падала вниз и текла дальше маленьким ручейком.