Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Так оно и было, — терпеливо сказал он.

— Так было до поры до времени.

Гилд вздохнул.

— Никогда бы не подумал, что вы способны ошибаться, как большинство людей, которые думают, что раз мы… Ведь вы понимаете, мистер Чарлз, — мы обязаны проверить все версии.

— Знакомая песня. Ладно, что вы хотели узнать?

— Все, что я хочу узнать — это кто убил Вулф и Нанхейма.

— Попробуйте расспросить Гилберта, — посоветовал я.

Гилд поджал губы.

— А почему именно его?

— Он сказал сестре, что знает убийцу, сказал, что узнал это от Вайнента.

— Вы хотите сказать, он виделся с отцом?

— Дороти говорит, что именно так он ей сказал. Самого его расспросить у меня не было возможности.

Гилд скосил на меня свои водянистые глаза.

— Мистер Чарлз, что же у них там за обстановка?

— В семье Йоргенсенов? Думаю, я знаю не больше вашего.

— Я не про то, — сказал Гилд. — Просто я не способен составить о них какое-нибудь определенное мнение, и это факт. Вот, скажем, миссис Йоргенсен, что она из себя представляет?

— Блондинку.

Гилд уныло кивнул.

— Угу, вот и все, что я о ней знаю. Но слушайте, вы же давно с ними знакомы, а по словам миссис Йоргенсен, вы с ней даже…

— Я и с ее дочерью, — сказал я, — и с Джулией Вулф, и с миссис Астор. Я страшный ловелас.

Гилд махнул рукой.

— Я не говорю, что верю каждому ее слову, и обижаться не надо. Вы, если можно так выразиться, заняли неверную позицию. Вы ведете себя так, будто считаете, что мы хотим загнать вас в угол, а это совершенно неверно, в корне неверно.

— Может быть, но вы уже дважды расспрашивали обо мне только за последнюю…

Гилд посмотрел на меня холодными блеклыми глазами и спокойно сказал:

— Я полицейский, и я делаю свое дело.

— Вполне разумно. Вы велели, чтобы я пришел сегодня. Чем могу служить?

— Я не велел вам приходить, я вас попросил.

— Ладно. Чего вы хотите?

— Зря вы так, — сказал Гилд. — Мне так не нравится. Мы всегда разговаривали как мужчина с мужчиной, и я хочу, чтобы так было и впредь.

— Вы сами все испортили.

— Не думаю, что вы правы. Послушайте, мистер Чарлз, могли бы вы поклясться или хотя бы сказать, положа руку на сердце, что никогда ничего от меня не скрывали?

Говорить «да» было бесполезно, — Гилд мне не поверил бы.

— Практически, — сказал я.

— Практически, — повторил Гилд. — Все рассказывают мне практически всю правду. Чего я хочу, так это чтобы хоть один какой-нибудь непрактичный сорвиголова выложил мне всю подноготную.

Я мог посочувствовать Гилду: я прекрасно понимал, каково у него на душе.

— Может быть, — сказал я, — никто из тех, кого вы расспрашивали, не знал всей правды.

Гилд скорчил недовольную гримасу.

— А что, и такое возможно. Слушайте, мистер Чарлз, я разговаривал со всеми, кого смог разыскать. Если вы сможете кого-нибудь еще найти, я и с ним поговорю. Вы не забыли про Вайнента? Неужели вы не понимаете, что отделение работает день и ночь, чтобы отыскать его?

— Еще есть его сын, — сказал я.

— Есть его сын, — согласился Гилд. Он вызвал Энди и смуглого кривоногого человека по имени Клайн. — Найдите мне этого простофилю младшего Вайнента, я хочу с ним поговорить. — Энди с Клайном вышли. — Вот видите, — сказал Гилд, — вызвал его.

— У вас сегодня, наверное, нервы не в порядке, — сказал я. — Йоргенсена доставили из Бостона?

Гилд пожал широкими плечами.

— Его объяснения меня вполне устраивают. Но абсолютной уверенности все же нет. Хотите, я вам расскажу, а вы выскажете свое мнение?

— Конечно.

Я сегодня какой-то издерганный, это точно, — сказал Гилд. — Ночью глаз не сомкнул. Жизнь собачья. И зачем только я сунулся в это дело? Кто-то ведь владеет куском земли за проволочной оградой, имеет несколько голов серебристых лисиц… Ладно, в общем, по словам Йоргенсена, в 25-м вы спугнули его, и он смылся в Германию, оставив жену в тяжелом положении, — в каком, он не уточнил, — и сменил фамилию, чтобы его трудней было разыскать. С этой же целью он не стал заниматься своей обычной работой, а называл себя то ли техником, то ли кем-то еще, словом, доходы его уменьшились. Он говорит, что занимался чем придется, но, как я мог понять, по большей части он был жиголо, только вот дамы с тугим кошельком ему не очень-то попадались. И вот примерно в 27-м или в 28-м он был в Милане — это город в Италии — и прочел в парижском «Геральде», что в Париж приехала эта самая Мими, бывшая жена Клайда Миллера Вайнента. Друг с другом они знакомы не были, Йоргенсену было известно только, что она — ослепительная блондинка, из тех, какие нравятся мужчинам, что она весела и не очень умна. Он прикинул, что при разводе Мими должна была получить значительную часть Денег Вайнента, и решил, что сколько бы он от нее ни урвал, это не превысит суммы, которую ему недодал Вайнент, он получит лишь часть тех денег, которые принадлежат ему по праву. Йоргенсен наскреб на билет и рванул в Париж. Пока все нормально?