Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Не до конца, — сказал я. — И мне кажется, что сейчас тебе просто необходимо быть абсолютно честной.

Мими топнула ногой.

— Ты… — Она тут же засмеялась, и выражение гнева исчезло с ее лица. — Ты можешь бывать страшно занудным. Я говорю правду, Ник. Обо всем, что произошло, я рассказала абсолютно честно.

— Надеюсь. Пора бы уже. Ты уверена, что, когда вы были с Джулией наедине, она уже не могла ничего сказать?

— Ты опять пытаешься вывести меня из себя. Конечно, уверена.

— Ладно, — сказал я. — Подожди здесь. Я позову Гилда; но если ты скажешь ему, что цепочка была у Джулии в руках, а она еще не умерла, то он обязательно поинтересуется, не пришлось ли тебе применять грубую силу, чтобы отобрать ее.

Мими широко раскрыла глаза.

— А что мне ему сказать.

Я вышел и прикрыл дверь.

В гостиной сонная Нора развлекала Гилда и Энди. Вайнентовского отпрыска видно не было.

— Давайте, — сказал я Гилду. — Первая дверь налево. Думаю, она готова.

— Раскололась? — спросил он.

Я кивнул.

— Что у нее?

— Посмотрите сами, — предложил я, — а потом обменяемся впечатлениями.

— Отлично. Энди, пошли. — Они вышли.

— Где Дороти? — спросил я.

Нора зевнула.

— Я думала, она там с вами. Гилберт где-то здесь. Он был тут несколько минут назад. Мы еще долго будем торчать здесь?

— Не долго. — Я прошел по коридору мимо спальни Мими к следующей двери, которая была открыта, и заглянул внутрь. В комнате никого не было. Дверь напротив была закрыта. Я постучал.

Раздался голос Дороти:

— Кто там?

— Ник, — ответил я и вошел.

Одетая Дороти лежала на кровати. Гилберт сидел рядом. Губы Дороти слегка припухли, но это могло быть и от слез, глаза покраснели. Она подняла голову и молча воззрилась на меня.

— Все еще хочешь поговорить со мной? — спросил я.

Гилберт поднялся с кровати.

— А где мама?

— Беседует с полицейскими.

Гилберт что-то пробормотал и покинул комнату.

Дороти содрогнулась.

— У меня от них мурашки по коже бегут, — сказала она, потом что-то вспомнила и снова молча уставилась на меня.

— Все еще хочешь поговорить со мной?

— Чем я так восстановила вас против себя?

— Не говори глупости. — Я сел на то место, где сидел Гилберт. — Ты что-нибудь знаешь про тот нож и цепочку, которые нашла твоя мама?

— Нет. А где?

— Что ты хотела мне сказать?

— Уже ничего, — неприветливо сказала Дороти, — кроме того, что по крайней мере вы могли бы стереть со рта ее губную помаду.

Я стер. Дороти выхватила у меня из рук носовой платок и, перекатившись на другую сторону кровати, взяла со столика спичечный коробок. Зажгла спичку.

— Вонять будет, — сказал я.

— А мне все равно, — произнесла Дороти, но спичку задула. Я взял платок, подошел к окну, открыл его, выбросил платок, закрыл окно и вернулся на свое место. — Вот так будет лучше.

— Что мама обо мне сказала?

— Она сказала, что ты в меня влюбилась.

Дороти порывисто села.

— А вы что сказали?

— Я сказал, что я просто нравлюсь тебе еще с тех пор, как ты была маленькой.

Нижняя губа Дороти задрожала.

— Вы… вы в этом уверены?

— А что же еще может быть?

— Не знаю. — Она заплакала. — Из-за этого все надо мной потешаются — и мама, и Гилберт, и Гаррисон… я…

Я обнял ее.

— Ну и черт с ними.

Некоторое время спустя Дороти произнесла:

— Мама любит вас?

— Боже упаси! Она ненавидит мужчин. Больше, чем любая другая женщина, исключая, может быть, лесбиянок.

— Но она всегда в некотором роде…

— Такой уж она человек. Пусть это не сбивает тебя с толку. Мими ненавидит мужчин, всех, причем сильно.

Дороти перестала плакать. Она наморщила лобик и сказала:

— Я не понимаю. Вы ее ненавидите?

— Как правило, — нет.

— А сейчас?

— Думаю, что нет. Она глупая, а считает себя страшно умной, и это раздражает, но мне не кажется, что я ее ненавижу.

— А я ненавижу, — сказала Дороти.

— То же самое ты мне говорила на прошлой неделе. Я хотел тебя спросить вот о чем: знаешь ли ты или видела когда-нибудь Артура Нанхейма, о котором шел разговор сегодня ночью в баре?

Дороти посмотрела на меня с раздражением.

— Вы просто хотите сменить тему.

— Мне необходимо это знать. Знала ты его?

— Нет.

— Его имя упоминали в газетах, — напомнил я. — Это он сообщил в полицию, что Морелли знаком с Джулией Вулф.

— Я не запоминала его имя, — сказала Дороти. — Не припомню, чтобы до сегодняшнего Дня что-нибудь о нем слышала.