Надежда Чернецкая - Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

— Вам телеграмма, мистер Холмс, — сказала она, кладя конверт на стол.

— Что там еще? Будьте добры, Уотсон, прочтите вслух, — откликнулся я.

Уотсон распечатал конверт и громко прочел:

— «Дорогой мистер Холмс! Это стало невыносимым. Прошу Вас оказать помощь в моем деле. Телеграфируйте об ответе. С надеждой, Элен Дж. Лайджест».

— Весьма лаконично, но довольно банально, — заметил я вслух, продолжая перебирать пробирки.

— Почему эта леди считает, что ее имя открывает для меня суть дела?

— Она, очевидно, думает, что вы читаете газеты, — ответил Уотсон.

— Я действительно не читал газет в последние дни, — сказал я, поворачиваясь к нему.

— А что, какое-то громкое дело?

— Достаточно громкое.

— И вы ничего мне не сказали?

— Я полагал, что теперь для вас нет ничего важнее ацетона.

— Ну, никогда не поздно что-либо изменить. Найдите мне, Уотсон, в этом ворохе какой-нибудь отчет покороче.

Уотсон всегда отличался умением находить нужное: он порылся в куче газет, быстро отыскал необходимую статью и протянул ее мне. Я отставил свои химикалии в сторону и стал читать.

Передовицу «Таймса» украшал пышный отчет о работе инспектора Лестрейда под интригующим названием «Ужасная смерть от руки женщины». Названия подобного рода часто появлялись в газетах, когда расследование вел Лестрейд, и за ними далеко не всегда стояли интересные дела, но на этот раз некоторые изложенные факты показались мне любопытными. Я пробежал глазами статью и в целом уловил ход событий, а также то, почему Элен Дж. Лайджест обратилась ко мне за помощью.

Ее обвиняли в убийстве некоего Чарльза Флоя, известного более в наших Индийских колониях. Он был близким другом отчима этой леди и отцом мистера Гриффита Флоя, с которым леди была помолвлена до недавнего времени. Все улики были против нее: она могла иметь явные или скрытые мотивы для убийства, по выражению Лестрейда, «действовала по заранее обдуманному плану» и была найдена на месте преступления в бессознательном состоянии. Мистер Чарльз Флой был убит ударом ножа и скончался мгновенно в парке собственного дома. Утверждалось, что мисс Лайджест совершила убийство, а потом упала в обморок при виде содеянного… Я вернул газету Уотсону.

— Все это довольно противоречиво. Я был бы вам очень признателен, друг мой, если бы вы съездили и сами посмотрели, как обстоят дела, поговорили с мисс Элен Лайджест.

— Но Холмс, ведь она приглашает вас!

— Мне бы очень хотелось узнать сначала ваше мнение, а уж потом я решу, заняться этим делом или нет. Надеюсь, это не слишком нарушит ваши планы?

— Буду рад помочь. Когда мне отправиться?

— Поезжайте завтра утром десятичасовым поездом, и тогда вы, возможно, успеете вернуться ко мне с докладом еще до обеда.

Весь следующий день я посвятил Гайдну и уже собирался садиться обедать, как появился Уотсон.

— Ну, как ваше расследование? — спросил я, приглашая его жестом к столу.

— Я попросил миссис Хадсон поставить прибор и для вас тоже. Сегодня у нас замечательная куропатка в остром соусе. Надеюсь, вы сможете есть и рассказывать одновременно?

— Вполне. Я не слишком голоден. Что вы хотите услышать сначала?

— Все по порядку.

— Тогда начну с того, что ваша потенциальная клиентка изумительно красива.

— Весьма существенная подробность, — усмехнулся я.

— Не иронизируйте, Холмс! Это действительно важно: похоже, внешность мисс Лайджест сыграла не последнюю роль в этом деле.

— Вам виднее. Продолжайте.

— Как вы знаете из газеты, она живет со своим отчимом, — начал Уотсон, раскладывая салфетку на коленях. — Его зовут Джейкоб Лайджест, и мне не представилась возможность с ним поговорить, потому что он очень болен и почти не выходит из своей комнаты. Их поместье называется Грегори-Пейдж, а неподалеку расположено именье покойного сэра Чарльза и его сына.

— Насколько неподалеку?

— Примерно в двух милях. Сама мисс Лайджест происходит из небогатой семьи — отец погиб очень давно, а мать вышла замуж повторно за мистера Лайджеста, и девочка была им удочерена. Однако ее мать умерла пятнадцать лет назад, и мисс Лайджест стала жить со своим отчимом. Они, по-видимому, в неплохих отношениях, но особой теплоты я не почувствовал, по крайней мере с ее стороны… А теперь о самом убийстве. Десятого августа, то есть ровно неделю назад, мисс Лайджест провела утро дома вместе с отчимом, который плохо себя чувствовал из-за сильной головной боли. Леди говорит, что он давно страдает нарушениями кровообращения и иногда подолгу не покидает поместье из-за тяжелых приступов. В тот день он поздно встал и был сильно не в духе. Около двух часов дня для мистера Лайджеста принесли записку, которую он тут же распечатал и прочел. По брошенной им фразе леди Элен поняла, что это от сэра Чарльза. Возможно, в записке было приглашение — так предполагала мисс Лайджест, потому что отчим по прочтении взглянул на часы. Ничего не сказав, он удалился в свой кабинет и не входил до самого вечера. Однако в девять он позвал мисс Лайджест и попросил ее отнести ответную записку в Голдентрил — так называется родовое поместье покойного сэра Чарльза — причем велел оставить конверт на столе в мраморной беседке. Леди Элен согласилась без расспросов, тем более что все равно собиралась по своим делам в том же направлении. Вечер был теплый, и она пошла пешком. В парке все было как обычно и не вызывало никаких подозрений, но, когда мисс Лайджест вошла в мраморную беседку, она к своему ужасу увидела безжизненное тело сэра Чарльза Флоя, лежавшее на полу, и потеряла сознание. Очнулась она оттого, что полисмен приводил ее в чувство при помощи своей фляги, но теперь в ее руке был окровавленный нож. Мисс Лайджест утверждает, что этот нож ей вложили в руку после того, как она потеряла сознание. Но как бы то ни было, как только ей стало лучше, ее тут же арестовали по обвинению в убийстве. Сейчас леди Элен находится под домашним арестом и обо всех своих поездках должна отчитываться инспектору Лестрейду.