Сирил Хейр - Трагедия закона

— Как минимум двухгодичный, учитывая нынешний уровень налогов, а он наверняка будет и далее повышаться.

— Хорошо, пусть двухгодичный, если ты так считаешь. Можно договориться о выплате в рассрочку и… — голос ее дрогнул, — жить очень скромно…

Судья покачал головой.

— Ты не до конца отдаешь себе отчет в ситуации, Хильда, — сказал он. — В тот момент, когда эта история станет достоянием общественности, я буду вынужден подать в отставку. И тогда уже речь не будет идти ни о каком двухгодичном и даже годовом доходе. Сибалду-Смиту стоит всего лишь подать иск, чтобы сделать мое положение безвыходным. А ведь мне до пенсии остается еще десять лет, — добавил он.

— Беттерсби получил пенсию, хотя просидел на судейской скамье всего четыре года, — напомнила Хильда.

— Это другое дело. Беттерсби ушел в отставку просто по состоянию здоровья.

— А почему бы и тебе не уйти из-за болезни? В конце концов, прошлой зимой ты страдал чудовищными простудами, и я уверена, что доктор Фэрмайл скажет все, что нужно, если его спросят.

— Хильда, опомнись! У тебя что, совести нет?

— Конечно, нет, когда такое дело. И тебе я тоже не позволю огладываться на совесть. Уильям, мне кажется, я нашла решение. Конечно, будет неимоверно тяжело жить на пенсию, но это лучше, чем ничего, а потом, для приличия выждав немного времени, якобы для поправки здоровья, ты, уверена, сможешь найти себе какую-нибудь работу, связанную с войной, или стать председателем какой-нибудь комиссии. Как только ты уйдешь в отставку, мы сможем торговаться с Сибалдом-Смитом на более-менее равных условиях. И даже если он добьется приговора в свою пользу, посягать на пенсию он не имеет права, не так ли? Я проверю это по возвращении домой.

Только теперь Хильда осознала, что муж все время настойчиво повторяет что-то, на что она, слишком поглощенная собственными рассуждениями, до сих пор не обращала внимания. Когда же она сделала наконец паузу, чтобы передохнуть, он воспользовался моментом и еще раз громко произнес:

— Замолчи! Замолчи, замолчи, замолчи !

— В чем дело?

— Дело в том, что твой план безнадежно неосуществим, не говоря уж о том, что он чудовищно безнравствен. Даже если Фэрмайл согласится рискнуть своей профессиональной репутацией, участвуя в подлоге, я абсолютно уверен, что казначейство ни за что не санкционирует выплату невыслуженной пенсии в такое время, как нынешнее. Это моментально станет предметом расследования. Наверняка будет сделан соответствующий запрос в палате общин. — Никогда не бывший членом парламента, Барбер с нервозной чувствительностью относился к парламентским запросам. — В любом случае, — добавил он, — тебе придется смириться с тем, что я ни при каких условиях не стану участвовать в подобной авантюре.

— Какой же ты скучный, — сказала Хильда. — Я не понимаю тебя, Уильям. Ты с такой легкостью относишься к явным посягательствам на твою жизнь, но когда речь заходит о деньгах, сразу сдаешься.

— Это потому, что я трезво смотрю на вещи, — ответил судья. — Я не верю, что на мою жизнь были совершены посягательства, явные или не явные. А вот это, другое дело — очень серьезное, и я признаю, что обеспокоен им. В высшей степени обеспокоен.

И он в мрачном настроении отправился наверх переодеваться к ужину.

Дерек не понимал, почему, когда он в тот же вечер упомянул в разговоре с Грином, что леди Барбер тоже едет в Уимблингэм, тот встретил новость с нескрываемым неодобрением. Он ничего не сказал, это правда — никто и не ожидал, что скажет, — но весь его вид красноречиво говорил об осуждении, к которому, казалось, примешивалось сугубо личное душевное страдание. Чтобы попробовать разобраться в загадке, Дерек испытал реакцию Сэвиджа на то же сообщение и обнаружил, что и без того мрачный индивид, когда всплыла эта тема, стал замогильно мрачным. Ситуацию, безо всякой просьбы со стороны Дерека, прояснил Бимиш, который уже давно смущал его тем, что мнил себя чем-то вроде конфидента маршала. Похоже, он рассматривал его в качестве посредника, через которого при необходимости можно подспудно транслировать свои мнения высшему авторитету, и ничто из того, что говорил или делал Дерек, не было способно убедить его в том, что маршал отнюдь не готов принимать его сторону в любой домашней ссоре, буде таковая произойдет. В тот вечер он перехватил Дерека, когда тот направлялся к себе в спальню, оттащил в маленькую уютную гостиную, которую занимал на первом этаже, и попытался завязать беседу.