Эрл Гарднер - Летучие мыши появляются в сумерках

Берта перевернула страницу. Прежде чем начать читать следующую, она пробежала глазами по изумленным лицам присутствующих.

— Вы сами настаивали на этом, — сказала она Кристоферу Милберсу.

Милберс с побелевшими от негодования губами изрек:

— Это возмутительно! Последнее слово человека, которому нельзя ответить. Это несправедливо. Это — трусость… хотя, конечно…

Берта закончила предложение за него, так как он замолчал:

— …Хотя, конечно, десять тысяч долларов есть десять тысяч долларов.

Кристофер Милберс вспыхнул:

— Просто пустяк для человека с его состоянием. До слез обидно. Берта Кул продолжала читать:

«Я завещаю моему секретарю, Жозефине Делл, также десять тысяч долларов.

Я завещаю Нетти Краннинг, моей управляющей, Еве Ханберри, ее дочери, Паулю Ханберри, ее зятю, все оставшееся, чем я владею.

Я хочу, чтобы не Кристофер Милберс, а Нетти Краннинг была моим душеприказчиком.

О чем и свидетельствую, находясь при этом в несколько странном состоянии духа, словно эти приготовления сложили с меня частично бремя земного лицемерия, в день двадцать пятого января тысяча девятьсот сорок второго года, подписывая этот документ в присутствии двух свидетелей, которые подтвердят мою подпись, зная, что этот документ является моим завещанием, но не имея ни малейшего представления о его содержании.

(Подпись) Харлоу Милберс».

— И, — продолжала Берта Кул, — здесь еще абзац, относящийся к свидетельствованию. Я думаю, есть смысл его зачитать:

«Настоящий документ, состоящий из одной страницы, кроме этой, был подписан в нашем присутствии двадцать пятого января тысяча девятьсот сорок второго года Харлоу Милберсом, который объявил нам, что документ является его последней волей, и попросил нас расписаться в качестве свидетелей, что мы и сделали в его присутствии и перед лицом друг друга двадцать пятого января тысяча девятьсот сорок второго года.

(Подпись) Жозефина Делл, (подпись) Пауль Ханберри».

Пауль Ханберри первым прервал молчание:

— Вот так да! Старик все оставил нам! Надо же! Когда он попросил меня подписать бумагу, мне и в голову не приходило ничего подобного, я думал, все достанется его кузену.

— Вы хорошо помните, как это все произошло? — спросила Берта. Он посмотрел на нее так, как будто она тронулась.

— Почему же нет? Я отлично все помню. Был воскресный день. Он и Жозефина Делл находились в библиотеке, она писала под его диктовку, а я мыл машину под окном на улице. Она подошла к окну и попросила меня зайти. Когда я пришел, босс сидел за столом, вооружившись ручкой. Он сказал: «Пауль, я хочу, чтобы ты засвидетельствовал мою подпись. Я хочу, чтобы ты и Жозефина подписали мое завещание и в случае, если кто-нибудь будет спрашивать об этом, засвидетельствовали, что я не выглядел более ненормальным, чем обычно», или что-то в этом роде.

— Я, конечно, сейчас просто в состоянии шока, — начал Милберс. — Я не мог вообразить, что мой дорогой кузен Харлоу способен продемонстрировать подобное отношение. Однако вспомним, что мы были заняты поиском десяти тысяч, которые исчезли при странных обстоятельствах, и подозрение падало…

— Минуточку, — вмешалась Нетти Краннинг. — У вас нет никакого права предъявлять обвинение.

Милберс улыбнулся, и в улыбке его сквозило чувство собственного превосходства.

— Я не предъявлял еще никаких обвинений, миссис Краннинг. Тот факт, что вы относите это на свой счет, говорит о том, что…

Его прервал звонок в дверь.

— Посмотри, кто это, — сказала миссис Краннинг дочери. Ева направилась к двери.

— Я просто не могу в это поверить, — сказал Кристофер Милберс. — Это несправедливо.

— О, успокойтесь! — предложила миссис Краннинг. — В конце концов, у вас есть десять тысяч, и если вы считаете, что этого мало, то вы просто неблагодарный осел.

Пауль громко заржал.

— Все же у нас не хватает еще десяти тысяч, — заметила Берта. В прихожей раздались голоса. В комнату вошли Ева и Жозефина Делл.

— Привет всем, — поздоровалась Жозефина. — Представьте себе, мне, кажется, светит прекрасная работа. Я буду работать с человеком, которого наняло правительство. Он летает по всей стране, и я тоже смогу попутешествовать. Он прибывает на место, работает там в течение месяца или недель шесть, а потом переезжает. Как вам это нравится?

— Подождите, вы еще не знаете все новости, — отозвалась Нетти Краннинг.

— Да, — подтвердила Ева, — у тебя есть приличная сумма, о которой, держу пари, ты еще ничего не знаешь.