Жюль Мари - Выстрел. Дело, о котором просили не печатать

Карслек медленно и осторожно поднялся на ноги и отступил от края обрыва на два шага. От головокружения он едва держался на ногах.

— Ну, живо! Назовите вашу цену!

— Если вы думаете, что я потребую денег, — изменившимся голосом ответил Карслек, — то вы ошибаетесь. Если же вы полагаете, что я предложу вам условия, то, конечно, я отвечу «да».

— Говорите!

— Пойдемте в гостиницу. У меня кружится голова, и мне больно вот тут. Я хочу выпить вина.

Они побрели в гостиницу, не сказав по дороге ни слова. Постояльцы уже давно спали.

— Не будем терять время! — сказал притворщик, когда они вошли. — Говорите, чего вы хотите от меня?

— Мисс Уольден.

— Жоржиану? Я так и знал. А если я сам люблю ее?

— Зачем же вы тогда сватаете ее за сэра Патрика Дэнса?

— Потому что Патрик глуп и потому что я боялся, как бы она не вышла за вас. Тогда вы не дали бы мне спокойно жить.

— Одно из моих условий, — это чтобы вы по-прежнему оставались ее дядей и не подавали виду, что рассчитываете стать ее любовником за счет сэра Патрика.

— Далее?

— Мисс Стейси должна уйти.

— Далее?

— Сэру Патрику вы откажете от дома, но настолько вежливо, насколько это возможно.

— Что еще?

— Вы должны использовать все свое влияние, чтобы убедить мисс Уольден принять мое предложение.

— Это ужасно!

Выражение лица мнимого лорда Чарнворта в эту минуту выдавало сильные страдания. Однако, кроме этих двух слов, он не сказал ничего.

— Согласны? — с нетерпением спросил Карслек.

— Говорите дальше.

— Затем о приданом. За Жоржианой вы даете одно из имений и несколько тысяч в год дохода. Принимаете вы мои условия?

— А как скоро я должен дать вам ответ?

— Сию же минуту.

— В таком случае я вынужден отказать.

— Сколько же времени вам нужно?

— Точно не знаю. Дня два или три. Мне надо все обдумать. Кое-что я предвидел, но многое стало для меня сюрпризом. Могу я получить время на размышления?

— Извольте. Но только не вздумайте убежать, не дав мне ответа.

— Хорошо. Достаточно вам моего слова?

— Да.

Лорд Чарнворт встал и, не простившись, вышел. В тот же вечер между Жоржианой и лордом Чарнвортом произошло объяснение, после которого самозванец принял окончательное решение. Больше ему ничего не оставалось. Он надеялся в душе, что девушка любит в нем не только дядю, и уповал на свою счастливую звезду.

На следующий день он мрачный сидел за обеденным столом в ярко освещенном салоне яхты. Каждый из гостей заметил в нем странную перемену, которая произошла за одну ночь. Когда подали десерт, кто-то предложил выйти на палубу подышать свежим воздухом и полюбоваться на луну. Предложение было принято, все вышли на палубу и закурили сигары. Никто не подозревал, что вот-вот должно произойти нечто важное, когда вдруг звучный голос произнес:

— Скоро мы вернемся в салон, выпьем кофе, и я расскажу вам историю своей жизни. Думаю, что сейчас самый подходящий момент ее выслушать.

Леди Эвелина захлопала в ладоши.

— А, знаю! — сказала она. — Это та история, которую прочитала на вашей руке гадалка? Давайте скорее спустимся вниз!

В каюте Жоржиана, Морис, леди Эвелина, герцог Кляйдский, Пераун и сэр Патрик обступили рассказчика. Лорд Чарнворт положил свою левую руку на плечо Мориса и, устремив взгляд на Жоржиану, начал.

— Я хочу рассказать вам о судьбах двух людей. Один из них вам всем известен по крайней мере по имени — это Чарльз Уольден, а другого я буду звать просто негодяем, так как настоящее его имя не имеет значения для моего рассказа.

Место действия — Китай. Вы этого ожидали. Но знаете ли вы, что такое китайские города, открытые для европейцев? По моему мнению, Гонконг — это сущий ад. Я не говорю о европейском квартале, не говорю и о настоящем живописном китайском городе, с его особенностями, которые для вас будут малопонятны хотя бы потому, что все наши добродетели считаются там пороком и наоборот. Я говорю о неизвестном, официально непризнанном, смешанном квартале, в котором живут отбросы общества, родившиеся от смешения желтой и белой рас — от белых, совершивших какие-либо преступления, и желтых, нарушивших законы своей страны. Я говорю о квартале, в котором живут подонки всего Китая, в силу какого-то ужасного притяжения собравшиеся вместе и пожирающие один другого.

Это тот самый квартал, где Чарльз Уольден встретился с негодяем. До этой встречи негодяй пробыл в Гонконге шесть месяцев, за которые успел пройти все стадии падения. Он прибыл в Китай с большими деньгами и начал с того, что поселился в самой лучшей гостинице в европейском квартале. Он был хорошо одет и умел держать себя в обществе. Он происходил из хорошей семьи. Но вместе с его деньгами улетучивался и кураж. Он оставил гостиницу и так же скоро покинул хорошее общество, как и вошел в него. С этого момента началось его быстрое падение. Он стал избегать тех улиц, по которым проходили почтенные европейцы. К концу шестого месяца у него не осталось ни копейки, и он очутился в смешанном квартале. На другую ночь после этого он встретился с Чарли Уольденом.