Эрл Гарднер - Холостяки умирают одинокими

— Как ее зовут?

— Берта Кул.

— Берта Кул, — произнес офицер, — именем закона я уполномочиваю вас оказать помощь полиции. Я обязываю вас обыскать арестованную.

Бернис Клинтон побледнела, вскочила на ноги и крикнула:

— Вы не смеете!

— Где бы нам уединиться? — безмятежно спросила Берта.

Рядом свободная каюта, — офицер кивнул на дверь.

— Пошли, дорогуша, — обратилась Берта к Бернис.

— Катись к чертовой матери, — процедила та.

Берта обхватила ее за талию и вынесла за дверь, словно мешок.

Карсона вывели на пирс.

Селлерс сел и с облегчением расплылся в улыбке. Офицер усмехнулся в ответ. Селлерс ткнул в меня пальцем и пригласил:

— Присаживайся, Поллитровочка!

За дверью послышались шум, топот, потом пронзительная ругань. Яхта вздрогнула, будто ударилась о причал.

Через десять минут вернулась Берта с Бернис Клинтон на буксире.

У Бернис был такой вид, точно ее пропустили через мясорубку: всклокоченные волосы, рваная юбка, в блузке — дыра.

— Я обыскала ее, — сообщила Берта.

— Нашли что-нибудь?

Берта швырнула на стол бумажку.

— Под лифчиком, — кратко доложила она.

Полицейские сгрудились вокруг стола. У меня не было возможности последовать их примеру. Но вскоре Селлерс подвел итог:

— Теперь все ясно. Известен мотив — завещание Герберта Джейсона Даулинга. Он все отдал Бернис Клинтон.

— Когда оно было подписано? — спросил я.

— Два года назад, — ответил Селлерс.

— В этом случае оно не стоит даже той бумаги, на которой написано. У Даулинга остались сын и жена по гражданскому браку. Они зарегистрировались в штате, где гражданский брак признается юридически полноценным. У нее от Даулинга родился ребенок.

Следовательно, он не может оставить наследство кому бы то ни было, не оформив это специальным документом.

— Дешевка! Шпингалет! — закричала Бернис Клинтон. — Думаешь, ты умнее всех? Взгляни на завещание, его подготовил хороший адвокат, такой знает все ходы и выходы. Там указано: пусть хоть кто объявит себя наследником, хоть супруга, хоть любой другой родственник — им причитается один доллар.

— Но уж вы-то тем более не можете претендовать на наследство, — возразил я. — Вам предъявят обвинение в убийстве. Убийца не наследует имущество убитого.

— Это завещание как раз то, что нам нужно, — сказал Селлерс. — Плюс попытка к бегству.

— Вам не удастся состряпать дело! — выкрикнула Бернис Клинтон. — Я по горло сыта вами, дешевки с жестянками, сукины дети!..

Берта взмахнула рукой и ухватила Бернис за рваную блузку:

— Заткнись. Не смей поносить моих собратьев.

Уж кем-кем, а Бертой Бернис точно была сыта. И потому сразу умолкла. Полицейские заулыбались.

Селлерс подошел ко мне.

— Ты свободен, как ветер в поле, — объявил он. — Ты — свободный гражданин, ни у кого нет к тебе никаких претензий. Отправляйся на все четыре стороны.

— Вы не можете меня отпустить. Вам дано указание держать меня под арестом.

— А по междугороднему телефону я получил указание освободить тебя, если мы накроем эту парочку. О чем, черт возьми, ты думаешь, я разговаривал по телефону второй раз, когда уже разузнал про такси? — Селлерс ухмыльнулся. — Нам нужна хорошая помощница, чтоб управиться с арестованной. Иначе эта девка объявит, что по дороге в тюрьму мы напали на нее с грязными намерениями. Берта ведь уже получила официальный статус.

— И жалование получу? — обрадовалась Берта.

— Получите, если предъявите счет округу, — ответил Селлерс.

— Не беспокойтесь, предъявлю, — пообещала та.

Бернис Клинтон хотела было что-то сказать, но, кинув взгляд на Берту, осознала тщетность своих усилий.

— Нам еще предстоит обыскать яхты, — сказал Селлерс. — А вы пока осмотрите, пожалуйста, багаж арестованной, миссис Кул. — Он обернулся ко мне и указал большим пальцем на дверь: — А ты, Поллитровочка, проваливай.

Я так и сделал.

Офис Герберта Джейсона Даулинга был закрыт по причине его смерти. Дорис Джилмен, женщину, которая обедала вместе с ним в кафетерии, я застал дома.

— Это вы меня преследовали, — заявила она, едва я представился.

— Совершенно верно. Я шел за вами от самого кафетерия, где вы украдкой встретились с Даулингом.

Наши взгляды скрестились. Несколько мгновений она молча изучала меня, потом спросила:

— Что, собственно, вам угодно?

— Хочу знать, почему ваша встреча была обставлена такими предосторожностями?

— Из-за Бернис Клинтон.