Эрл Гарднер - Совы не моргают

Я открыл входную дверь и вошел.

Бисуилл, похоже, помешался на современном оборудовании для офиса. Чего там только не было: различные аппараты для бухгалтерии, пишущие машинки, диктофоны, чековые аппараты, машины для наклеивания адресов.

Пожилая женщина работала за счетной машиной, шнурки от транскрибирующего аппарата свисали с ее ушей.

В помещении находился пульт с выключателями и маленькое окошко с надписью: «Информация», однако за ним никого не было.

Я вошел, и на пульте вспыхнула лампочка. Женщина за счетной машиной встала, подошла, включила ответчик и произнесла:

— «Роксберри эстейтс инкорпорейтед». Нет, его нет. Я не могу вам сказать точно, когда он будет. Нет, я вообще не уверена, что он будет сегодня. Передать ему что-нибудь? Хорошо, я передам. Благодарю вас.

Этой женщине, которая явно проработала всю жизнь, было немного за пятьдесят. Глаза ее выглядели усталыми, но добрыми, и вообще в ней чувствовался человек, знающий, что делает.

Я воспользовался паузой.

— Вы работаете в корпорации с момента ее основания?

— Да.

— А прежде работали у мистера Роксберри?

— Да. Что вы хотите?

— Пытаюсь выяснить, — сказал я, — что-либо о человеке по фамилии Хейл.

— А что вы хотите о нем узнать?

— Что-нибудь о его кредите.

— Могу ли я узнать ваше имя?

— Лэм. Дональд Лэм.

— А какую фирму вы представляете, мистер Лэм?

— Я в доле. Один из компаньонов агентства «Кул и Лэм». Мы занимаемся сейчас одним делом вместе с мистером Хейлом.

— Минутку, — сказала она. — Посмотрю, что мне удастся выяснить.

Она прошла в глубь офиса, открыла ящик с индексами, перелистала несколько карточек, вытащила одну и вернулась к своему столу.

— Какие инициалы у мистера Хейла?

— Эмори Г. Хейл. Он мог выступать в качестве поверенного.

Она снова взглянула на карточку и сказала:

— Эмори Г. Хейл у нас не числится. Нет сведений и о том, что с ним велись какие-то дела.

— Может быть, вы его вспомните. Он, возможно, представлял кого-нибудь еще, поэтому вы не знаете его имени. Это высокий мужчина, ростом около шести футов. Ему примерно пятьдесят семь — пятьдесят восемь лет, у него широкие плечи и очень длинные руки. Улыбаясь, он имеет странную привычку стискивать зубы, растягивая при этом губы.

Она подумала с минуту, покачала головой и сказала:

— Извините, не могу вам помочь. Мы вели очень много дел, мистер Роксберри сам распоряжался финансовыми вопросами как в личном плане, так и в деловом.

— Да, я знаю. И вы не помните мистера Хейла?

— Нет.

— Он мог выступать и под другим именем.

— Нет. Я совершенно уверена.

Я направился было к двери, но внезапно обернулся и спросил:

— А занимались ли вы какими-нибудь сделками с Марко Катлером?

Она покачала головой.

— Или, — спросил я, будто случайно вспомнив, — с Эдной Катлер?

— С Эдной П. Катлер?

— Да, кажется, так.

— О да! У нас было очень много дел с Эдной П. Катлер.

— И эти дела продолжаются?

— Нет. Все они свернуты. У мистера Роксберри было очень много дел с Эдной Катлер.

— С мисс или с миссис?

— Не знаю. Помню только записи в книгах имени Эдна П. Катлер.

— А как вы обращались к ней, когда она приходила, миссис или мисс?

— Я не думаю, что когда-либо видела ее.

— А ее счет? Она им пользуется сейчас?

— О нет! Это было нечто вроде совместного владения с мистером Роксберри. Одну минутку. Фрэнсис, — позвала она девушку, которая печатала что-то с диктофона, — счета Эдны Катлер ведь закрыты?

Девушка перестала печатать ровно на столько времени, сколько ей потребовалось, чтобы кивнуть, и снова вернулась к работе.

Женщина за столом устала мне улыбнулась, как бы отпуская меня.

Я вышел и остановился в коридоре, раздумывая.

«…И при этом никогда не бывала в офисе. Говард Чандлер Крейг, бухгалтер… Ухаживал за Робертой Фенн…

Таинственный насильник и бухгалтер из «Роксберри эстейтс», в руках которого были все финансовые дела Сайласа Т. Роксберри, убит…»

Позвонив в офис, узнал, что Берта Кул еще не появлялась, сказал Элси Бранд, что буду около полудня, и попросил передать Берте, если она придет, чтобы подождала меня. И отправился в полицейское управление.

Сержант Пит Рондлер из отдела по расследованию убийств всегда получал от меня щелчки. У него было несколько столкновений с Бертой Кул, и он ненавидел все, что связано с ней. Когда я начал сотрудничать с Бертой, он предсказывал, что в течение трех месяцев превращусь в половую тряпку, о которую вытирают ноги.