Эрл Гарднер - Дело о двойнике пожилой дамы

Судья Элмер покачал головой.

— Я намерен разрешить защите вызвать мистера Кэмпбелла для перекрестного допроса. Займите свидетельское место, мистер Кэмпбелл. Вы уже приведены к присяге.

— Мистер Кэмпбелл, я хочу задать вам пару вопросов, — сказал Мейсон. — Вы узнали от моей подзащитной по телефону, что ваш сын Карлтон отдал ей коробку из-под обуви, содержавшую большое количество стодолларовых банкнотов. Вы узнали об этом в субботу вечером. Это верно?

— Я не узнавал ничего подобного, — возмущенно ответил Кэмпбелл. — Она заявила, что так поступил мои сын. Она солгала. Я уже доказал, что это ложь. Я провел расследование и обнаружил, что мой сын ничего подобного не делал и у него с собой была коробка с парой моих выходных ботинок. Я знаю, что мой сын держит свои игрушки или, как он их называет, сокровища в коробке из-под обуви, и я помню, как в шутку сказал ему, что мы могли бы обменяться коробками. Но я не прятал дома никакой обувной коробки, содержащей деньги. И у моего сына тоже не было никакой обувной коробки с деньгами, которую он мог бы передать обвиняемой.

— Тем не менее, — сказал Мейсон, — вы боялись, что по этому поводу мальчику будут задавать вопросы и спрятали его где-то так, что полиция не может его допросить, не правда ли?

— Я не делал ничего подобного, — рявкнул Кэмпбелл. — Разумеется, я никому не позволю травмировать моего сына и промывать семилетнему мальчику мозги, чтобы…

— Один момент, один момент, — вмешался Гамильтон Бюргер. — Мистеру Кэмпбеллу нет необходимости сообщать какую-либо информацию, хотя я могу понять его справедливое негодование. В любом случае данный перекрестный допрос ведется неправильно, неразумно, он касается вещей, не имеющих никакого отношения к данному делу.

— Я полагаю, что допрос может выявить предубеждение свидетеля. Мне бы хотелось знать, что произошло в его конторе в субботу, — сказал судья Элмер. — Не вижу причины, почему свидетель не может отвечать на заданный ему вопрос. Он выглядит человеком, способным защитить себя.

Гамильтон Бюргер сел. Кэмпбелл продолжил:

— Я сказал вам то, что должен был сказать. Разумеется, я не собирался дать какому-то ловкому адвокату возможность сделать из моего сына разменную монету в деле о хищении. Признаю, что велел гувернантке Элизабет Доу отвезти его в такое место, где его не будут беспокоить вопросами, и держать там, пока я не дам знать, что Карлтон может вернуться.

— Но как вы собираетесь дать ей знать об этом, если сами не знаете, где они находятся?

— Я велел Элизабет Доу время от времени звонить мне.

— Вопросов больше не имею, — сказал Мейсон.

— Дело со стороны обвинения закончено, — объявил Гамильтон Бюргер.

— Мне бы хотелось вызвать для дальнейшего допроса Элизабет Доу, — сказал Мейсон.

— Мы протестуем, ваша честь, защита явно пытается действовать в свою пользу.

— Видимо, так оно и есть, — согласился судья Элмер. — Мистер Мейсон, если вы сообщите цель перекрестного допроса, то, возможно, суд и примет решение вызвать названного свидетеля.

— Я хочу узнать, где, начиная с субботнего вечера, прячут семилетнего мальчика, сына Эндикотта Кэмпбелла, — объяснил Мейсон.

— Не понимаю зачем, — сказал судья Элмер.

— Это может иметь большое значение для процесса, — ответил Мейсон.

Судья Элмер отрицательно покачал головой.

— Я так не думаю. Просьба повторно вызвать Элизабет Доу для дачи показаний не может быть удовлетворена. У вас есть какая-либо твердая линия ведения защиты, мистер Мейсон?

— Если суд позволит, — сказал Мейсон, — я прошу отложить слушание до шестнадцати часов. К этому времени я либо представлю необходимые доказательства защиты, либо передам дело суду без всякой защиты.

— Почему вы просите этой отсрочки, мистер Мейсон? Как ветеран судебной защиты, вы наверняка должны понимать: против вашей подзащитной собраны такие убедительные улики, что защита не сможет найти абсолютно никакого мотива, способного склонить суд к решению освободить обвиняемую.

Это не слушание, на котором необходимо доказать несомненную виновность подсудимого. Здесь происходит всего лишь слушание с целью определить, совершено ли преступление, и если совершено, то есть ли разумные основания считать, что его совершил обвиняемый. Все эти условия точно соблюдены.

Гамильтон Бюргер, не упуская возможности сделать несколько замечаний, снова вскочил с места.

— Более того, если суд позволит, — начал он, — я считаю, что обвиняемой не следует оказывать никакого снисхождения. Перед нами крайне отталкивающая ситуация, когда молодая женщина, злоупотребив оказанным ей доверием, ограбила компанию, где работала. Далее она попыталась скрыть растрату, снискав расположение главы корпорации. Потерпев неудачу, она, чтобы замести следы, совершила убийство. Мы знаем об одном совершенном ею убийстве, но я думаю, благодаря представленным доказательствам суд понял, что, вполне вероятно, обвиняемой совершено два убийства.