Эрл Гарднер - Дело зеленоглазой сестрички

— О, я могу сформулировать его иначе, — сказал Мун. — Я поставлю его прямо. Возьму, так сказать, быка за рога. Доктор Гановер, учитывая лишь те факты, которые вам известны, допуская, что вы не знаете, когда Фрич принимал пищу, обнаруженную у него в желудке, основывая ваше заключение лишь на температуре тела, в состоянии ли вы сказать, возможно ли предполагать, что Фрич встретил смерть позднее трех часов ночи, если установленная вами температура тела была достигнута нахождением тела в морозильнике?

— Учитывая при этом, — заметил Мейсон, — что такая версия прекрасно объясняет и положение рук убитого после окоченения.

— Я не нуждаюсь в подсказках, — раздраженно сказал Мун.

— Я только хочу обратить на это внимание доктора, — усмехнулся Мейсон, — поскольку на карту поставлена его профессиональная репутация. Хочу также напомнить свидетелю и обвинителю, что, прежде чем будет принято какое-то решение, нужно выяснить, что произошло на самом деле.

— Не пытайтесь угрожать свидетелю, — закричал Мун.

— Я не угрожаю, я только предупреждаю его.

— Отвечайте на вопрос, — обратился Мун к доктору Гановеру.

Тот провел рукой по лысине, еще раз взглянул на раскрытые книги и произнес:

— Конечно, это довольно трудный вопрос.

— Чем трудный? — осведомился Мун.

— Я уже говорил, — пояснил Гановер, — что при определении времени наступления смерти по температуре тела необходимо учитывать, как был одет покойный и какова была температура окружающей среды. Когда я определил, что смерть наступила между полуночью и тремя часами ночи, я учитывал, что, если не считать майки и трусов, тело было раздетым. Я также принял во внимание лишь температуру в квартире, где было обнаружено тело. Должен сказать, что если меняется любой из этих постоянных факторов, то, естественно, изменятся и мои выводы.

— Но неужели это может привести к такой разнице в определении времени? — удивился Мун.

Доктор Гановер, невольно вынудивший обвинителя перейти к обороне, тихо проронил:

— Боюсь, мистер Мун, вам следовало сказать мне, какая температура была внутри этого морозильника.

— Я этого не знаю, — сказал Мун.

— Тогда я не могу ответить на этот вопрос, — вежливо улыбнулся доктор Гановер, довольный тем, что нашел путь к спасению своей чести.

— Но мы можем это выяснить, — сказал Мун. — Если суд позволит, я предлагаю суду взглянуть на место преступления, прежде чем кто-то сумеет исказить улики. Предлагаю отложить заседание суда, чтобы прямо сейчас взглянуть на этот морозильник. Предлагаю и доктору Гановеру вместе с нами осмотреть предполагаемое место преступления.

— Я думаю, суд пожелает осмотреть место преступления, — объявил Кейлор. — Это кажется вполне разумным при данных обстоятельствах.

— Минутку, ваша честь, — сказал Мун. — Я полагаю, весь этот эффектный дивертисмент был организован с единственной целью — отсрочить тот неприятный момент, когда мистеру Перри Мейсону придется объяснять, как попала к нему склеенная пленка с оригиналом записи, из-за которой произошло это убийство. Я полагаю, все это — лишь отчаянная попытка защитника отвлечь внимание суда и помешать ему спросить мистера Мейсона, что он делал в квартире Фрича в девять часов утра седьмого числа. У нас есть запись разговора мистера Мейсона, подтверждающая, что он сам вошел в квартиру Фрича с целью обыска. Прежде чем мы туда направимся, я предлагаю суду послушать эту запись.

Мейсон рассмеялся.

— Эта запись практически бесполезна для суда. Ее можно использовать только для того, чтобы оспорить мои показания. Оспорить же их можно лишь в том случае, когда сказанное мною здесь будет противоречить тому, что записано на этой пленке.

— Позвольте вас спросить, — сказал Мун, — входили вы или нет в квартиру Фрича в девять утра седьмого числа?

— Давайте сначала определим, — ответил Мейсон, — сколько времени прошло к тому моменту после совершения убийства. Четыре или шесть часов?

— Это было по меньшей мере через шесть часов после крайнего срока возможного убийства, — закричал Мун. — Так сказал доктор Гановер, и я буду придерживаться его показаний, пока он их не изменит.

— Мне показалось, он уже изменил их, — сказал Мейсон. — Несмотря на это, вы все еще пытаетесь связать действия обвиняемой с моими действиями, совершенными шесть часов спустя после убийства, в котором Хэтти Бэйн обвиняется, когда, как я вас заверил, я еще не представлял ее интересов. Вы хотите обвинить меня в даче ложных показаний, представив суду запись разговора, о котором обвиняемая ничего не знала и который происходил в ее отсутствие.