Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать

— А в чем выражалось участие во всем этом Ширли Брюс?

— Нашему правосудию придется изрядно попотеть, чтобы уличить ее. Всю эту историю о подвеске, доставшейся по наследству, скорее всего, сочинил Шарплз. Допускаю, что Ширли и не знала — зачем.

— Но ведь у нее были побочные доходы?

— Правительство, несомненно, займется выяснением этого. Для начала проверят, исправно ли она платит налоги.

— А насколько успешны наши дела?

— Мы вплотную подобрались к самому Шарплзу.

— Ты сразу догадался, что он обманывает нас?

— Когда он в первый раз пришел по поводу этой подвески, мне показалось, он знает, что с ней приключилось.

— Ах, Дональд, ты умница!

— Кеймерон мертв. В его смерти могло быть заинтересовано несколько человек. Была предпринята попытка отравить Дону Грэфтон — по ошибке яд достался Хуаните. В деле об отравлении все улики указывают на Роберта Хокли. И вот теперь убили Фелипе Муриндо. Заметь: в это время в Колумбию приехали два человека, которые так или иначе могли быть причастны к убийству Кеймерона — Роберт Хокли и Гарри Шарплз. Если эти убийства связаны между собой, круг подозреваемых сужается. Но поди докажи, что они связаны.

— Хокли и Шарплз арестованы и не могли никого убить.

— Думаешь, взрыв произошел случайно?

— За кого ты меня принимаешь?

— Когда я решил отправиться сюда, у меня не было сомнений, что на прииске «Два клевера» добывают изумруды. Нужны были кое-какие доказательства, чтобы Шарплза припереть к стенке. К сожалению, колумбийское правительство оказалось более расторопным. Но у меня была еще одна догадка…

— Дональд, милый! Эта догадка может принести доход нашему агентству?

— Не уверен.

— Твоя догадка связана с убийством Кеймерона?

— Конечно. Его убийство — исходная точка нашего расследования.

— Знаешь, я ничего не поняла из того, что ты там болтал о кожаных перчатках и пистолете двадцать второго калибра. Ты можешь объяснить все по порядку?

— Роберт Кеймерон стрелял из пистолета двадцать второго калибра и промахнулся.

— Почему ты так думаешь?

— Иначе не вижу во всем этом никакого смысла.

— Ты хочешь сказать, что он целился в дырку и случайно задел стропила?

— Он целился вовсе не в дырку. Ты что, так до сих пор ничего и не поняла?

— А ты оставь свои дурацкие намеки! Говори, пожалуйста, яснее, чтобы я могла тебя понять.

— Когда Роберт Кеймерон стрелял, он был в перчатках…

— Когда он стрелял в убийцу?

— Нет, в ворону.

— В ворону?! — воскликнула Берта. — Ты что, рехнулся? Это же была его любимица. Чем она ему не угодила?

— Тем, что вороны не умеют считать.

Берта гневно посмотрела на меня, и тут зазвонил телефон. Берта сняла трубку:

— Алло… Говорите по-английски! Кто там еще? Да-да… — Неожиданно ее тон изменился. С минуту она молча слушала, потом сказала: — Спасибо большое, я ему передам. До свидания.

Когда она положила трубку, от ее былого гнева не осталось и следа.

— Кто звонил? — спросил я.

— Родольфо Маранилья. Сказал, что вскоре после нашего отъезда Роберт Хокли и Гарри Шарплз бежали из-под стражи. Похоже, подкупили охрану. Та баба, которая меня обыскивала, утверждает, что положила твою бумагу в конверт и отнесла в кабинет капитана полиции. Когда меня обыскивали, Шарплз и Хокли были под арестом. Вскоре они исчезли. И эта бумага тоже.

— Теперь многое становится ясным.

— Маранилья просил передать, что с твоего разрешения он поставит охрану у наших номеров в отеле. Он считает, что мы должны быть крайне осторожны.

— Очень любезно с его стороны.

— Черт бы тебя побрал! — крикнула Берта. — Ты вечно стараешься пройти над пропастью по веревке и подвергаешь опасности нас обоих!

— Что с тобой, Берта? Еще недавно ты была настроена куда более оптимистично.

— Недавно я думала о деньгах, а сейчас — о динамите!

На следующее утро, вскоре после завтрака, ко мне в номер зашел Родольфо Маранилья. Он был вежлив, но насторожен. Рассказал, что Хокли и Шарплз бежали, но подробности обстоятельств побега пока не выяснены: показания начальника охраны очень путаны. В лучшем случае он виноват в чудовищной халатности, в худшем — сами понимаете…

Маранилья пытался взглянуть на вещи философски: — У большинства провинциальных полицейских нищенские оклады, и неудивительно, что они охотно берут взятки — особенно если предлагаются крупные суммы. Ведь не секрет, что даже в Соединенных Штатах, где полицейским платят куда больше, существует коррупция. Не так ли?