Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать

Дона гневно посмотрела на меня:

— Что вы несете?! Я молчал.

— Мистер Лэм, — пробормотала она, — сначала вы мне очень понравились, я решила, что вы настоящий джентльмен. Теперь я вижу, как ошиблась…

— Извините, Дона, но меня не очень интересует, какое я произвожу на вас впечатление. Скажите лучше, когда вы впервые подумали, что Кеймерона убила ваша мать?

— Она его не убивала.

— Вы не умеете лгать. Так когда же вы впервые…

— Больше говорить на эту тему я не стану.

— Я понимаю, что даже себе самой вы не хотите признаться, что так подумали. Вы, наверное, хотите, забыть о своих подозрениях. Но я очень прошу: расскажите мне все.

— Боюсь, мистер Лэм, — что мне придется указать вам на дверь.

— Что ж, в таком случае мне придется позвонить сержанту Бьюде — он вызовет вас в полицейское управление и допросит. Поверьте, я хочу помочь вам.

— Обвинив мою мать в убийстве?

— Выяснив обстоятельства этого убийства. Рано или поздно они все равно всплывут на поверхность.

Дона молчала. Подождав немного, я сказал:

— Жаль, что откровенного разговора не получилось. Я надеялся, что вы мне доверитесь, в этом случае я постарался бы вам помочь. Что ж, придется обратиться в полицию.

— Но. как вы можете помочь мне?

— Пока не знаю. Сначала нужно выяснить все обстоятельства. Я прекрасно видел тот нож, который метнула в вас Хуанита. Потом вы этот нож спрятали, подменив его кухонным, надеясь, что я ничего не замечу. Поймите: запираться бессмысленно.

— В то утро мама должна была встретиться с Кеймероном, — еле слышно проговорила Дона.

— Кто-нибудь просил вас молчать, что вы знаете об этом?

— Мама.

— Что она вам сказала?

— Она сказала, что не смогла встретиться с ним.

— Вы ей поверили?

— Нет. Я знала, что она говорит неправду.

— Вы знали, что они встретились?

— Я была почти уверена в этом.

— Давайте поступим так: я расскажу вам, к каким пришел выводам, и, может быть, тогда вы перестанете бояться сказать лишнее.

— Давайте, — кивнула Дона.

— Гарри Шарплз и Роберт Кеймерон были назначены опекунами наследства Коры Хендрикс. Она владела приисками, которыми, по сути дела, не занималась. Опекуны же приобрели новое оборудование, наладили дело, и прииски начали приносить доход. Наследников тоже было двое. Опекуны старались скрупулезно выполнять условия опеки, не отдавая предпочтения ни одному из наследников. Но годы шли, и один из наследников, точнее наследница превратилась в роковую красавицу и вскружила голову обоим опекунам.

Дона внимательно слушала меня.

— Фелипе Муриндо стал управляющим прииском. Он получал неплохое жалованье, мог откладывать на старость. После его смерти выяснилось, что в медельинском банке есть счет на его имя. Не так плохо для парня, никогда даже в школе не учившегося.

— При чем здесь это? — спросила Дона.

— Года три назад Кеймерон решил проложить новый штрек. Работу начали, но почему-то вскоре прекратили.

— Ну и что?

— Дело в том, что в действительности работа не прекращалась. В этом дальнем штреке Муриндо обнаружил месторождение изумрудов и сам добывал их. Кеймерон регулярно прилетал в Латинскую Америку. Он был солидным бизнесменом, никто его ни в чем не заподозрил… «А как же таможня?» — спросите вы. Таможенники никогда не будут обыскивать с пристрастием такого уважаемого человека.

— Вероятно, все так и было, как вы говорите.

— Кеймерон сумел провезти в Штаты огромное количество необработанных изумрудов. Их огранкой занимался человек, имя которого мы пока не знаем.

— А что было дальше с изумрудами?

— Шарплз и Кеймерон скупали старинные украшения. Возможно, тот человек, который вынимал из старинных оправ полудрагоценные камни и вставлял на их место изумруды, занимался и их огранкой. Наверное, у Шарплза с Кеймероном были свои выходы на рынок. Так или иначе, им удавалось сбывать изумруды, не привлекая внимания. А это совсем не просто: мир торговцев драгоценностями полнится слухами, к тому же рынок изумрудов жестко контролирует колумбийское правительство.

Шарплз и Кеймерон попали в довольно затруднительное положение: они не могли официально декларировать доходы от продажи изумрудов — ведь они занимались этим нелегально. По всей вероятности, они решили привлечь к своему промыслу Ширли Брюс и делить доходы на три части, никого больше не посвящая в тайну.

В одни прекрасный день Кеймерон ушел из дому, забыв, что у него на столе остались лежать изумруды, а когда вернулся, их не было. Он ничего не мог понять, но вдруг увидел, что у Панчо, сидевшего на подсвечнике, в клюве зажат изумруд. Наверное, Кеймерон уговаривал Панчо вернуть камень, но тот понимал, что заслуживает наказания, и, боясь хозяина, полетел к отверстию под коньком крыши, чтобы покинуть дом, по-прежнему крепко сжимая в клюве изумруд.