Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Отвлекшись, я не сразу заметил, что брат читает мне нотацию:

– Я тебя знаю, Шерлок. Ты чрезвычайно ленив и недисциплинирован. Если предмет тебя не занимает, ты его попросту игнорируешь. Удивительно, как ты вообще сумел добиться этой стипендии. Я даже не ожидал, что ты получишь диплом.

С усмешкой я повернулся к нему:

– Хоть мы с тобой и братья, Майкрофт, это еще не значит, что у нас одинаковые интересы. Ты слишком уж любишь хорошую еду и вино. Ты потворствуешь себе, Майкрофт, и твоя физическая леность скоро вынудит твое тело взбунтоваться.

Все это я высказал не без самодовольства, поскольку за время учебы в Тринити несколько раз становился чемпионом по фехтованию и боксу, к тому же считалось, что я сносно владею не только шпагой, но и рапирой.

– Однако тебе следует задуматься о том, чем ты намерен заняться в жизни, Шерлок. Члены нашего семейства всегда состояли на государственной службе или же посвящали себя юриспруденции и науке. Боюсь, тебе в этом не преуспеть, так как ты слишком легко отвлекаешься на мелочи…

– Но мелочи в жизни очень важны… – начал я.

В этот миг наш разговор прервался: у входа в обеденную залу возникло какое-то замешательство.

Вошел бледный официант и торопливо проследовал к тому месту, где сидел старый герцог Клонкерийский и Страффанский. Я с веселым недоумением глядел, как он сначала внимательно осмотрел стол, затем окружавшие его кресла, а потом (я никогда такого прежде не видел) бедняга в буквальном смысле опустился на колени и обследовал пространство под столом. Его мертвенно-бледное лицо слегка окрасилось от усилий, когда он выбрался из-под стола и заспешил к двери, где уже стоял с озадаченным видом только что появившийся метрдотель.

Они обменялись выразительными покачиваниями головой и пожатиями плеч. Метрдотель вышел.

Когда официант, проводивший розыски, проходил мимо нашего стола, я окликнул его – несмотря на явное неодобрение Майкрофта.

– Его светлость что-то не туда положил? – осведомился я.

Официант, тот самый, что проводил нас к нашему столу, когда мы вошли, обратил на меня скорбный взор, в котором мелькнуло подозрение.

– Именно так, сэр. Как вы узнали?

– Я заметил, что вы искали на столе и под столом, из-за которого он недавно поднялся. Из этого следует, что он не находит какую-то вещь, которая была при нем, когда он сидел за столом.

Служитель опустил глаза, сраженный моей логикой.

– Что он потерял? – не унимался я.

– Свой туалетный набор, сэр.

Майкрофт издал довольно громкий смешок:

– Туалетный набор? Чего ради человеку приносить туалетный набор в обеденную залу?

Официант повернулся к Майкрофту:

– Его светлость – чрезвычайно аккуратная и эксцентричная личность, мистер Холмс. – Очевидно, он знал Майкрофта в лицо. – Он всегда носит с собой этот набор.

– Дорогая вещь? – рискнул поинтересоваться я.

– Не совсем так, сэр. Во всяком случае, не в финансовом отношении.

– Значит, для герцога она имеет большую сентиментальную ценность? – предположил я.

– Ее подарил король Вильгельм одному из предков его светлости в качестве своего рода личного памятного предмета. Этот предок спас жизнь королю во время битвы при Бойне [21] . Что ж, господа, если вы не видели эту вещь…

Он ушел восвояси.

Майкрофт вытер рот салфеткой.

– А теперь, может быть, немного портера или бренди в комнате отдыха?

Комната отдыха с впечатляющими охотничьими трофеями под высоким потолком, с разожженным камином и лестницей, украшенной затейливой каменной резьбой, была тем местом, где члены клуба собирались после ланча, дабы выпить и выкурить сигару.

Мы поднялись и вышли из обеденной залы. Наш путь лежал мимо стола Себастьяна Морана, и я заметил, что темный костюм полковника выбран неудачно, ибо на нем хорошо видна перхоть. Смею вас уверить, подобные мелкие наблюдения иной раз очень раздражают моих приятелей. Но если человек страдает от перхоти, у него, по крайней мере, должно хватить благоразумия выбирать светлые тона одежды: на ней пресловутые белые чешуйки и седые волоски будут не столь заметны.

Войдя в комнату отдыха, мы увидели престарелого герцога Клонкерийского и Страффанского. Он стоял рядом с метрдотелем и каким-то господином, который, как сообщил мне Майкрофт, занимал должность председателя клуба. Его светлость был явно расстроен.

– Он бесценен! Его стоимость неизмерима! – стонал аристократ.

– Не могу понять, ваша светлость. Скажите, вы уверены, что эта вещь была при вас, когда вы находились в обеденной зале?