Рекс Стаут: Фер-де-ланс (Острие копья)

Я решил вернуться к машине и поговорить с Андерсоном. Корбетт, увидев меня, сделал несколько шагов навстречу. Я замедлил шаг, думая остановиться, но он вдруг ехидно спросил:

— Вот мы и прибыли на праздник. А где же главный герой?

Я, не останавливаясь, прошёл мимо.

— Придётся подождать, мистер Андерсон, — сказал я прокурору, понизив голос. — Убийца решил совершить прогулку в небесах. Сожалею, что не удастся взять его сию же минуту. Но он ваш.

— Садись в машину, — резко сказал Андерсон. — Хватит водить меня за нос. Раскрывай ваши карты.

Я покачал головой — не из упрямства, просто время ещё не пришло. Я хотел сделать всё, как задумал Вулф, но тут неожиданно вмешался Корбетт. Подойдя к машине с другой стороны, он сунул голову в окно и нагло заявил:

— Если при нём что есть, шеф, я мигом из него вытряхну…

Я открыл было рот, чтобы достойно ответить, как вдруг кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидел механика Скиннера. Он шёл от ангара — в руках у него была клюшка для гольфа и конверт. Вопросительно глядя на него, я двинулся навстречу.

— Я забыл, сэр. Вы будете мистер Гудвин, не так ли? Это вам от мистера Кимболла.

Я буквально выхватил у него из рук клюшку. Так вот какая она! Самая обычная, ничуть не отличающаяся от всех других, что я видел. Но та, что принесла смерть. Я сунул её под мышку и взглянул на конверт. Он был адресован Ниро Вулфу, но не был запечатан. Я вынул из него фотокопию документов, ту, которой недосчитался, когда смотрел бумаги в сейфе. К ней была приколота записка:

«Благодарю, мистер Вулф. Примите и вы мой подарок в знак признательности.

Я поднял голову и посмотрел на сине-красный самолётик в небе. Вот и ключик к разгадке шарады Вулфа. Самолёт всё ещё делал какие-то фигуры, забираясь всё выше, а над ним неотступно висел двухмоторный «Бартон». Я вложил фотокопию в конверт.

— Давай подержу, — вдруг услышал я голос появившегося рядом Корбетта.

— Спасибо, справлюсь сам, — ответил я.

И тут он прыгнул на меня, как кошка. Я этого совсем не ожидал. Он был ловок, ничего не скажешь. Выхватив у меня клюшку и конверт, он бросился бежать к моей машине, где сидел Андерсон. В два прыжка я опередил его. Увидев моё лицо, он остановился, поняв, что шутки плохи.

— Получай, что заслужил! — рявкнул я и нанёс ему удар в правую скулу. Он зашатался и выронил добычу. Не дав ему опомниться, я двинул его в левую, и тут он уже не устоял на ногах. Его напарник и Скиннер с разных сторон бежали к нам. Я повернулся, чтобы достойно встретить дружка Корбетта, но вдруг раздался резкий, как щелчок хлыста, окрик Андерсона:

— Кэрри!

Сыщик остановился, почти добежав до меня. Я отступил на несколько шагов назад. Корбетт уже поднимался с земли. Взгляд его не предвещал мне ничего хорошего.

— Корбетт, отставить! — снова послышался грозный голос прокурора.

— Если дело во мне, мистер Андерсон, то не беспокойтесь, — произнёс я. — Раз ребятам захотелось поиграть в «хватай и беги», я готов выйти один против двоих. Жаль, что ваши подчинённые не научились уважать чужую собственность. — С этими словами я поднял с асфальта конверт и клюшку.

И в это мгновение раздался испуганный возглас Скиннера:

— О, господи! Он потерял…

Я было подумал, что он говорит обо мне, но увидел, что Скиннер, запрокинув голову, смотрит на небо. Самолёт Кимболла действительно странно себя вёл. Судорожными рывками он то взмывал, то падал, будто потерял управление. Я не понял сразу, что он падает и находится уже совсем низко над нами. Когда падение стало стремительным, сомнений не осталось. Я стоял, окаменев, не веря своим глазам.

— Берегитесь! — отчаянно крикнул Скиннер, и мы все бросились к ангару. Андерсон, выскочивший из машины, тоже бежал к нам. Мы едва успели проскочить в широкие двери ангара, как самолёт рухнул. В воздухе словно сверкнула чёрная молния, раздался взрыв — не рокочущий и громоподобный, как залп из тяжёлых орудий, а короткий, резкий и больно ударивший по барабанным перепонкам. Полетели обломки, и что-то упало прямо к нашим ногам. Самолёт упал на край асфальтированной площадки в десяти футах от полицейской машины. Мы бросились к нему, не обращая внимания на предупреждающие крики Скиннера, что могут быть и другие взрывы.

Зрелище было ужасное. Я с трудом узнал Кимболла-старшего в том, что было привязано ремнями к заднему сиденью, которое смастерил для него Скиннер. Видимо, вся сила удара при падении пришлась на хвостовую часть самолёта. Мануэля Кимболла, по крайней мере, можно было узнать. Лицо его почти не пострадало.