Рекс Стаут - Фер-де-ланс (Острие копья)

— Никак это вы, мистер Андерсон? Доброе утро.

Он что-то буркнул в ответ.

— Когда ты возьмёшь свой блокнот, Арчи, мы сможем продолжить нашу беседу, — многозначительно растягивая слова, произнёс Вулф, и я сразу понял, что нашему стражу порядка сегодня не поздоровится. — Нет, Арчи, ты будешь сидеть не за своим столом на этот раз. Присоединяйся к нам, бери стул и садись поближе. Я только что объяснил мистеру Андерсону, что весьма оригинальная версия смерти Барстоу, сторонником которой он является, — это вызов истине и законам правосудия. Поскольку истина мне дорога, а законы я обязан соблюдать, мой долг доказать мистеру Андерсону несостоятельность его версии. Я буду рад, Арчи, если ты мне в этом поможешь. Мистер Андерсон несколько удивлён поспешностью, с которой я вызвал его сюда. Но я уже объяснил ему, как должны мы благодарить судьбу за то, что располагаем такими средствами связи, как телефон. Именно он позволил нам в кратчайший срок собраться на это маленькое, но очень важное совещание. Я думаю, мистер Андерсон, вы согласитесь со мной?

Мне показалось, что шея у прокурора вздулась. Он никогда не был вежлив в общении, и на сей раз, видимо, делал всё, чтобы не взорваться. Лицо и шея у него побагровели от усилий сдержать себя.

— Скажите вашему помощнику, чтобы убрал свой блокнот! Вы ещё больший осел, Вулф, чем я думал, если считаете, что со мной это пройдёт!

— Запиши, Арчи, эти слова прокурора. — Тон, которым Вулф это произнёс, был полон достоинства и величия. — Хотя это замечание и не относится к делу, однако запиши его. Я вижу, мистер Андерсон, что вы недооцениваете обстановку. Не ожидал, что вы будете так упорствовать. Я предоставил вам свободу выбора, когда говорил с вами по телефону. Вы сами приняли решение приехать ко мне. Здесь, у себя в доме, позвольте мне организовать всё так, как я считаю нужным. Если вам станет невмоготу терпеть это, вы можете в любую минуту уйти. Никто вас не будет удерживать. Но если вы уйдёте, события будут развиваться по тому варианту, о котором я вам уже говорил. Через двадцать четыре часа мистер Гудвин будет у вас, в Уайт-Плейнс. Следом за ним прибудут репортёры. В моей машине рядом с мистером Гудвином будет сидеть человек, убивший Питера Оливера Барстоу и Карла Маттеи. В кармане у мистера Гудвина будут неопровержимые доказательства совершённых преступлений. Я собирался…

Но Андерсон перебил его:

— Карло Маттеи? Откуда ещё этот свалился на мою голову, чёрт побери?

— Увы, его уже нет. Он — итальянец, ремесленник. Был найден мёртвым в понедельник пятого июня, вечером, в вашем округе. Убит ножом в спину. Уверен, в прокуратуре есть это дело.

— Возможно, но какое это имеет отношение к Барстоу?

— Их убил один человек.

Андерсон с удивлением уставился на него.

— Господи, Вулф, вы сошли с ума?

— Боюсь, что нет, — вздохнул Вулф. — Временами мне кажется, я приветствовал бы это состояние как освобождение от неприятных обязанностей повседневной жизни. Как сказал бы мистер Гудвин, взял бы тайм-аут. Но, как видите, не получается. Вернёмся к делу. У вас есть с собой чековая книжка?

— Что? — Андерсон скривил губы в гримасе. — Ну, предположим, есть.

— Просто вам будет удобнее именно сейчас выписать чек на моё имя на десять тысяч долларов.

Андерсон ничего не ответил. Он впился взглядом в Вулфа. Тот был невозмутим, лишь снова вздохнул.

— Согласен, удобнее, но не вижу в этом резона. — Андерсон решил не раздражаться. — Ведь вы не разбойник с большой дороги, не так ли?

— Разумеется. — Щёки у Вулфа пошли складками. — Уверяю вас, я не разбойник. В душе я романтик, хотя, глядя на меня, этого не скажешь. Вы, кажется, не оценили ситуацию. Тогда, позвольте, поясню. Для этого вернёмся в прошлое, на четыре года назад, к той странной забывчивости, которую вы вдруг проявили при рассмотрении в суде дела Голдсмита. Я очень сожалел, что не смог сделать этого ещё тогда, но поклялся, что при случае напомню вам об этом. Такой случай представился сейчас. Две недели назад в моём распоряжении оказалась информация, позволяющая мне помочь вам. Я хотел это сделать, но обстоятельства дела Голдсмита, которые сохранились не только в моей памяти, но и в вашей, как мне казалось, заставили бы вас из щепетильности не принять от меня такую заслугу. Поэтому я попробовал продать вам эту информацию и предложил заключить пари. Свидетельством того, что вы поняли мой ход, является ваше встречное предложение, которое вы сделали Арчи Гудвину. Однако вы предложили ему пари на сумму столь мизерную, что даже неудобно её называть.