Мой друг нахмурился:
— У вас есть основания считать, будто ваши единокровные брат и сестра испытывают по отношению к своей матери что-то кроме самой нежной привязанности?
Мейбл Бертрам деликатно кашлянула в кружевной платочек.
— У моей мачехи есть множество превосходных черт, мистер Холмс. Однако, полагаю, я не погрешу против истины, если скажу, что к своим детям она относится чрезвычайно жестоко. Никогда и речи не заходило о том, чтобы Чарльз женился или Сабина вышла замуж. Гнев и нетерпимость их матери отвратили всех поклонников дочери и приятельниц сына. Элис предпочитает, чтобы дети оставались всецело в ее распоряжении. В их доме принято, чтобы сын и дочь всегда находились где-то поблизости. К тому же Элис всегда расставалась с деньгами весьма неохотно, а теперь я узнала, что Сабина разгуливает в новых платьях, а Чарльз вступил в общество актеров-любителей «Огни рампы».
— Вот это да! — вскричал Холмс с благодушным удивлением.
— Мистер Холмс, боюсь, моя мачеха больше не имеет влияния на своих детей.
— Разве это так уж плохо? — негромко заметил мой друг. — Их прегрешения, кажется, довольно невинны. — Он вдруг устремил пронзительный взгляд на ее спутника: — Мистер Астон Плаш, а в каком качестве вы сопровождаете миссис Бертрам?
Поколебавшись, наш гость ответил:
— В качестве юридического консультанта миссис Бертрам, а также в качестве ее друга.
— Значит, вы адвокат?
— Мистер Плаш занимался имуществом моего покойного мужа, а до этого — его деловыми предприятиями, — вмешалась миссис Бертрам. — Он оказал мне любезность, согласившись представлять мои интересы в этом деле.
— Я всего лишь написал ряд писем, выражая в них озабоченность от лица миссис Бертрам и настаивая, чтобы ей предоставили доступ к мачехе. В остальном мои руки связаны. Законного способа добиться разрешения попасть в дом на Гровнер-сквер для нас не существует. А если мы попытаемся проникнуть туда силой, Эбернетти будут иметь полное право вызвать полицию.
— Хотя я все-таки проникла в этот дом через черный ход в первый же день, когда мне отказали в посещениях, — призналась миссис Бертрам, слегка зардевшись.
— Но вы не сказали мне… — начал адвокат раздраженно.
— Дорогой мой, это было унизительно. Меня буквально вытолкал дворецкий. Чарльз и Сабина восприняли мой визит с не свойственной им враждебностью. Возможно, потому что я стала свидетельницей их небрежного отношения к собственной матери.
— Вот как? И в чем оно проявлялось? — Холмс устремил на нее внимательный взор.
— Обычно каждое утро леди Эбернетти подавали булочку с петрушечным маслом. Очевидно, кухарка приготовила поднос с завтраком, но в полдень булочка все еще лежала на столе, и петрушка довольно глубоко погрузилась в растаявшее масло. А Элис всегда была так требовательна и разборчива во всем, что касается кухни…
— А когда состоялся этот ваш визит? — прервал ее Холмс.
— В августе, первого числа.
— И с тех пор вы не видели леди Эбернетти. — Он снова перевел взгляд на Астона Плаша. — Вы получили какой-то ответ на ваши послания?
— Два письма, по одному от каждого из детей. Оба ответа составлены в сходных выражениях, в обоих подтверждается, что их мать больше не желает общаться с миссис Бертрам и что нет причин волноваться о здоровье леди Эбернетти. И не соблаговолит ли миссис Бертрам отказаться от попыток изменить создавшееся положение?
Мой друг посмотрел миссис Бертрам в лицо.
— Но вам кажется, что вы не можете так поступить…
Дама наклонилась вперед.
— Видимо, я должна с вами поделиться самыми жуткими моими опасениями. Может быть, вы сочтете, что я нахожусь во власти каких-то фантазий или даже истерии, но я боюсь, что моя мачеха подверглась насилию. Вам стоит только сказать, что это не так, мистер Холмс, и я больше никогда не стану вторгаться в их жизнь.
— Кроме того, речь идет и о доверенности на управление имуществом, — вставил Плаш.
— Ее получил сын?
— Вероятнее всего, да.
Несколько минут мой друг молчал, закрыв глаза, а дама не сводила с него молящего взора. Стоя позади ее кресла, мистер Астон Плаш беспокойно переступал с ноги на ногу.
Когда Шерлок Холмс принимал решение взяться за то или иное расследование, его движения часто становились довольно порывистыми. Так произошло и на сей раз. Он резко вскочил с кресла.
— Я готов вам помочь и займусь этим делом, — объявил он.
— Ах, мистер Холмс, я отблагодарю вас со всей возможной признательностью.
Читать дальше