Майкл Дойл - Наследство Рэчел Хауэлз

— Совершенно верно, мой верный друг! И это что-то, возможно, будет связано с гробами! — усмехнулся Холмс. Хитроумные задачки неизменно приводили его в хорошее расположение духа.

Назавтра в семь утра мы уже сидели в вагоне для курящих первого класса. С вокзала Ватерлоо мы отправились прямо в Харлстон. Когда мы прибыли на прелестный провинциальный вокзал, нас уже ждал кэб. Извозчик приветливо с нами поздоровался.

— Мистер Шерлок Холмс? Доктор Ватсон? Я из Харлстона, мистер Натаниэль послал меня вас встретить. Надеюсь, вы хорошо добрались?

— Благодарю вас, вполне, — ответил Холмс и, взглянув на меня, вновь обратился к извозчику: — Мы с сэром Реджинальдом много лет дружили. Прошу вас, расскажите, как получилось, что он так рано ушел из жизни?

— Понимаете, сэр, тут всему виной один гость, которого пригласили на охоту, а он оказался неопытным стрелком. Он прошел вслед за сэром Реджинальдом в лесок, где они собирались встретиться с загонщиками, и забыл разрядить ружье, когда перелезал через ограду. Спусковой крючок зацепился за куст ежевики, и бедный сэр Реджинальд получил в спину заряд из обоих стволов ружья. Мы благодарим Господа, что он хотя бы не страдал. Все произошло мгновенно.

— Настоящая трагедия, — после паузы грустно произнес Холмс.

— Совершенно верно, сэр. Такая потеря. У него было столько друзей в округе — очень много друзей. Когда в церкви Пресвятой Девы Марии служили панихиду, всем пришлось стоять — места для стульев не хватило. И в парламенте он наш округ хорошо представлял.

По прибытии в Харлстон нас весьма сердечно приветствовал Натаниэль Месгрейв, обаятельный и вежливый юноша с аристократическими манерами. Мы выразили ему свои соболезнования, и он отправил нас устраиваться в новое крыло старинного особняка.

— В Харлстоне все так и кишит загадками, — заметил Холмс, усевшись в предложенное ему кресло в кабинете Месгрейва. — Как вы знаете, в прошлый раз я приезжал сюда по просьбе вашего кузена, у которого пропали двое слуг. Ну а теперь я сам привез вам небольшую загадку — о ней мы узнали вчера в Лондоне. Эта тайна как-то связана с мистером Ньюманом, или Норманом, Месгрейвом, который умер несколько лет назад и мог быть, а мог и не быть вашим родственником.

— Да-да! Ньюман! Он ведь работал в каком-то издательстве, верно? Он бывал у нас в Харлстоне. Сам я с ним никогда не встречался, но кое-что о нем слышал. Он один из наших дальних родственников. Глубоко верующий католик, регулярно посещал церковь. Жизнь вел тихую, в отпуск ездил в Рим ради того, чтобы присутствовать на мессе. Потому и не особо интересовался поместьем, да и вообще нашей семьей. Боюсь, последние годы мы с ним вовсе не общались. А что, он оказался в чем-то замешан?

Холмс объяснил Натаниэлю, в чем дело, рассказав и про визит Гаррисона Больта, и про необычное письмо и цепочку рассуждений, которая и привела нас в Харлстон. Натаниэль Месгрейв внимательно изучил конверт.

— Ни с кем на западе Канады я не переписываюсь, — заговорил он. — Собственно, у меня вообще там нет знакомых. Никак не могу прокомментировать это письмо, только поаплодировать вашим удивительным дедуктивным способностям. Видимо, автор письма хотел, чтобы вы привезли его в Харлстон, но что нам с ним делать, я не понимаю. Честно говоря, я поражен, как много вам удалось выяснить, имея на руках один лишь конверт. Кузен рассказывал мне о ваших невероятных талантах, и теперь я вижу, что он ничуть не преувеличивал. Как вы знаете, — продолжил он, — сейчас у нас в доме находится та самая корона, которую во время тех трагических событий вам удалось найти и опознать. Мы ее отреставрировали. Возможно, вы захотите на нее посмотреть? Кстати, мы выяснили, что в свое время корона венчала королей не только династии Стюартов, но и Тюдоров. Оказывается, ее использовали при каждой коронации начиная со времен Генриха Восьмого и заканчивая судом и казнью Карла Первого. После его смерти корона была практически уничтожена Оливером Кромвелем и его соратниками. Мы всегда бережно хранили полотняный мешочек, в котором обнаружили корону в озере. Нам казалось кощунством разлучить их с короной после того, как они двести пятьдесят лет провели в заточении под каменной плитой в тайнике Брайтона.

Холмс проницательно взглянул на Месгрейва. На его лице застыло сосредоточенное выражение.

— Мистер Месгрейв, — заговорил он после небольшой паузы, — вам о чем-нибудь говорит слово «гробы» в сочетании с датой от тысяча пятидесятого до тысяча сотого года? Согласно задумке автора письма, мы должны следовать этой подсказке.