Роберт Сойер: Вопрос вероятности

— Такое забудешь! — Холодок, побежавший по спине, заставил меня поежиться. — Если бы не ваша отменная стрельба, моя левая нога чувствовала бы себя нынче не лучше правой.

— О да, — кивнул Шерлок. — Так вот, предлагаю вам другую загадку, связанную с замкнутым пространством. Ее придумал австрийский физик Эрвин Шрёдингер. Вообразите ящик, сделанный из непрозрачного материала. Его стенки идеально подогнаны друг к другу — невозможно подглядеть, чем занимается кот, которого в этом ящике заперли…

— Запирать бедное животное в ящике? — удивился я. — По-вашему, это человечно?

— Ватсон, ваша деликатность и чуткость достойны всяческих похвал, но прошу не отвлекаться. Далее, представьте себе находящееся в ящике пусковое устройство: шансов, что оно сработает, ровно пятьдесят на пятьдесят. Устройство соединено с баллоном, в котором заключен ядовитый газ, и если оно включится, струя отравы убьет кота.

— О боже! — ахнул я. — Какое изуверство!

— А теперь, Ватсон, скажите вот что: не вскрывая ящика, можно ли сказать, жив кот или нет?

— Гм… Если я правильно вас понял, это зависит от того, сработало ли устройство.

— Замечательно. Продолжайте.

— А значит, есть вероятность, что кот жив. И столь же вероятно, что он мертв.

— Молодцом, дружище! Вы не обманули моих ожиданий, ваш вывод — настоящий образец очевидности. Однако, Ватсон, вы не правы. Совершенно не правы.

— Что вы имеете в виду?

— Это потенциальный кот, нерешенный кот; существование этого кота не более чем вопрос вероятности. Он не жив и не мертв, Ватсон: суть именно в этих двух «не». И до тех пор, пока кто-нибудь умный не додумается вскрыть ящик и заглянуть, кот останется загадкой. Давайте сорвем печать и посмотрим внутрь — и лишь тогда потенциальный кот обернется всамделишным. Его реальность — результат наблюдения.

— Что за чепуха! Такой даже тезка вашего брата не городил.

— Вовсе не чепуха, — замотал головой Холмс. — Именно так устроен мир. Люди многому научились за последние века, очень многому. Но, как сказал Альфонс Карр, «plus ça change, plus c’est la même chos». [1] Чем больше вещи изменяются, тем больше они остаются прежними (фр.). — Прим. ред. Даже в столь эзотерической области науки, как высокая физика, ничто не сравнится с могуществом квалифицированного наблюдателя!

Я снова задремал, а проснулся от возгласов Холмса: «Майкрофт! Майкрофт!»

Мне уже доводилось слышать эти крики — когда моему другу изменяло железное здоровье под натиском простуды или когда он пребывал во власти проклятой иглы. Запоздало я сообразил, что на сей раз он зовет не брата, а ученого мужа из двадцать первого века. Через минуту его усилия были вознаграждены: распахнулась дверь и в гостиную вошел наш рыжеволосый знакомец.

— Здравствуйте, Шерлок, — сказал Майкрофт. — Вам нужны мои услуги?

— Нужны, — подтвердил Холмс. — Я основательно разобрался не только в физике, но и в технике, которая позволила вам воссоздать это жилище для меня и нашего славного доктора Ватсона.

Майкрофт кивнул:

— Старался следить за вашими предпочтениями и привычками. Должен заметить, кое-какие нюансы подчас удивляли меня.

— Не вас одного, — вздохнул Холмс. — Что поделать, мой метод основан на пристальном внимании к мелочам. Итак, правильно ли я понял: чтобы реконструировать эту квартиру, вы подвергли сканированию память Ватсона, а затем использовали, если я не путаюсь в терминах, голографию и микроманипулирование силовыми полями?

— Все верно.

— То есть ваши возможности не ограничиваются воссозданием этих комнат — вы способны реконструировать все увиденное нами?

— Безусловно. Если на то пошло, я даже могу поместить вас в картину, воспроизведенную по чужим воспоминаниям. Ну а теперь не угодно ли вам взглянуть на нашу сверхбольшую антенную решетку? Это сеть из множества радиотелескопов, при посредстве которых мы пытаемся услышать голоса…

— Не сомневаюсь, зрелище впечатляющее, — пренебрежительно перебил его мой друг. — А реконструировать место происшествия, столь удачно названного Ватсоном «Последним делом Холмса», вы можете?

— О господи! — явно опешил Майкрофт. — Речь о Рейхенбахском водопаде? Честно говоря, я думал, эту сцену вам захочется воссоздать в самую последнюю очередь.

— Весьма логичное предположение, — похвалил Холмс. — Так можете или нет?

— Разумеется, могу.

— Так чего же мы ждем?

Снова мы с Холмсом прошли сканирование мозга и вскорости оказались в Швейцарии, на горном курорте, в мае 1891-го, — в том краю, где однажды пытались укрыться от головорезов профессора Мориарти. Милая деревенька Мейринген, очаровательная гостиница «Англия». Копия ее владельца, точь-в-точь как некогда оригинал, добилась от нас твердого обещания полюбоваться красотами Рейхенбахского водопада. Туда-то мы и направились с Холмсом, причем мой друг вооружился альпенштоком. Майкрофт же недвусмысленно дал понять, что за происходящим он будет наблюдать лишь издали.