Жорж Сименон - Беглый

Он вошел в табачную лавочку на углу, распахнув маленькую дверь, которая уперлась прямо в оцинкованную стойку, и опять выпил перно.

Внезапно Ж. П. Г, вскинул голову и тут же с ужасом посмотрел себе под ноги: только что, сам того не сознавая, он сплюнул на пол. Такого он не позволял себе восемнадцать, если не двадцать лет.

Неужели и все другие привычки вернутся к нему?

Надо немедленно повидать Мадо, поговорить с ней, упросить ее сейчас же уехать из города.

В противном случае все рухнет. Ж. П. Г, и так уже стал чужим в столь привычной для него обстановке.

Проходя мимо постового возле Часовой башни, он забыл с ним поздороваться. Не поднял голову и не посмотрел на часы, как делал обычно.

Это больше не он, не его походка, даже, несмотря на усы, не его лицо.

Имеют ли власти право снова отправить его в тюрьму? Для некоторых преступлений существуют сроки давности. А для тяжких?

Нужно справиться у адвоката. Нет, нельзя — адвокат удивится вопросу, может что-либо заподозрить.

Ж. П. Г, все бродил по Дворцовой улице, не замечая, что состав прохожих изменился. По тротуару небольшими группами шли мальчики из лицея; те из них, что ходили в 4-й «б», оборачивались и смотрели на учителя.

Он обратил на это внимание только после того, как кто-то молча преградил ему дорогу. Это был его сын.

Помолчав, Антуан нерешительно осведомился:

— Ты не домой?

— Сейчас иду.

Мальчик печально отошел, держась подальше от товарищей. У него их было мало: он ведь сын учителя, и его, без всяких на то оснований, нередко подозревали в ябедничестве.

Ж. П. Г, показалось, что кто-то, как и он, ждет на тротуаре. Он заметил мужчину лет пятидесяти пяти или шестидесяти, довольно бедно одетого, но ни профессию его, ни даже социальное положение определить не смог.

Мужчина стоял и смотрел на парикмахерскую, дверь которой наконец открылась. Появилась Мадо, перешла через улицу и взяла незнакомца под руку.

Все произошло так просто, что Ж. П. Г, растерялся.

Он успел посмотреть на Мадо. Хорошо ее разглядел.

Ни черты лица, ни выражение его не изменились.

Она всегда сильно пудрилась, ярко красила губы и румянила щеки. Теперь, когда она стала маникюршей, косметика для нее — профессиональная необходимость.

Мадо шла под руку с седым мужчиной, а учитель, отстав метров на десять, машинально следовал за ними.

Мадо не изменила своей манеры виснуть на руке спутника. В этом жесте — вся она. Ей вечно кто-нибудь нужен. Не затем, чтобы прокормиться. И не затем, чтобы брать от него. Напротив — чтобы отдавать самой!

Ж. П. Г, был убежден, что она содержит старика, штопает ему носки и вечером подает в кровать целебный настой из трав.

Это же Мадо! Конечно, она располнела. Талия больше не заметна. Тело от плеч до бедер — один сплошной квадрат, жировые складки просматриваются даже под платьем — из-за них оно морщит на каждом шагу.

Одежда Мадо не отличалась элегантностью: чулки дешевые, каблуки стоптанные. Ботинки на мужчине, старые, коричневые, вылинявшие, выглядели еще более убого.

Тем не менее они безмятежно шли вдвоем, почти как влюбленные, видимо рассказывая друг другу о своих немудреных делах.

Сегодня Мадо работала первый день и сейчас, вероятно, вводила своего друга в курс событий.

И Ж. П. Г, дошел до того, что, следя за ними, почувствовал глухую зависть.

Он не смотрел ни по сторонам, ни под ноги. Он видел лишь две спины да розовый затылок Мадо, оставшийся на редкость свежим, как, впрочем, все тело, белое и нежное, словно у младенца.

Дворцовая улица осталась позади. Они шли вдоль узкой улочки, выходившей к порту недалеко от маяка, там, где рядом выстроилось несколько ресторанов и кабачков.

Парочка, очевидно, хорошо знает Ла-Рошель. Они вошли в ресторанчик на углу, знакомый лишь завсегдатаям, — там всего полдюжины столиков.

Ж. П. Г, ни разу в нем не бывал. Обычно он проходил мимо с чопорным видом и устремленными вдаль глазами.

Как, интересно, он выглядит сегодня, блуждая без портфеля по городу? Ж. П. Г, увидел столики, покрытые бумажными скатертями. На каждом — судок для растительного масла с уксусом, горчичница, написанное от руки под копирку меню. Мадо села со спутником слева, у окна, раздвинула занавески и стала следить за суетой в порту.

Ж. П. Г, настолько отупел, что чуть было не угодил под грузовик. От трех перно руки и ноги у него стали вялыми, но возбуждение так и не прошло.

Вдруг он заметил идущего по тротуару Виаля — не сына, а отца, и, желая избежать объяснений, заспешил к Часовой башне, а от нее к набережной Майль.