Жорж Сименон - Мегрэ и бродяга

— Как если бы кто-нибудь упал в воду?

— Да, мосье.

— И тогда?

— Я поднялся по трапу и высунулся из люка.

— И что же вы увидели?

— Двух человек, которые бежали к машине…

— Так там стояла машина?

— Да, мосье, красная машина, марки «Пежо-403».

— Неужели было так светло, что вы могли ее рассмотреть?

— Там, как раз над стеной, на набережной, стоит фонарь.

— Как выглядели эти двое?

— Тот, что пониже ростом, — широкоплечий, в светлом дождевике.

— А другой?

— Мне не удалось хорошенько его разглядеть, потому что он первым сел в машину и сразу же включил мотор.

— Вы не запомнили номерной знак?

— Какой знак?

— Номер, обозначенный на табличке?

— Помню только, что там было две девятки и кончался он на семьдесят пять…

— Когда вы услышали крики?

— Как только машина тронулась с места.

— Иначе говоря, прошло некоторое время, прежде чем человек, которого бросили в воду, стал кричать? В противном случае вы, наверно, услышали бы его крики раньше?

— Думаю, что так, мосье. Ведь ночью тише, чем днем.

— А который был час?

— За полночь.

— Вы не заметили кого-нибудь на мосту?

— Я не смотрел вверх.

На набережной, как раз над стеной, начали останавливаться прохожие, с интересом наблюдая за этими людьми, что-то обсуждавшими с хозяином баржи. Мегрэ показалось, что бродяги тоже подошли ближе. Кран по-прежнему черпал песок из трюма «Пуату» и ссыпал его в грузовики, подъезжавшие один за другим.

— Он громко кричал?

— Да, мосье.

— А как он кричал? Звал на помощь, что ли?..

— Просто кричал… Потом крики стихли…

— Что же вы сделали?

— Спрыгнул в ялик и отвязал его…

— Вам удалось сразу же разглядеть тонущего?

— Нет, мосье, не сразу. Хозяин «Пуату», должно быть, тоже услышал крики: он бежал по палубе и пытался зацепить что-то багром…

— Продолжайте.

Фламандец, как было видно, старался изо всех сил, рассказывая о происшедшем, но давалось это ему не легко — недаром на лбу у него проступили бусинки пота.

— Вы все время видели тонущего?

— То видел, то не видел.

— Потому что тело скрывалось под водой?

— Да, мосье, и его уносило течением.

— Так же, как и ваш ялик?

— Да, мосье… Сосед спрыгнул в него…

— Владелец «Пуату»?

Жеф вздохнул, очевидно подумав, что собеседники его не слишком понятливы. Для него-то все было очень просто, и, вероятно, он не в первый раз переживал подобные происшествия.

— И вы вдвоем вытащили его из воды?

— Да.

— В каком он был состоянии?

— Глаза у него были открыты… В ялике его начало рвать…

— Он ничего не говорил?

— Нет, мосье.

— Он казался испуганным?

— Нет, мосье.

— А как он выглядел?

— Да никак. Он лежал неподвижно, а вода все лилась и лилась изо рта…

— Глаза у него все время были открыты?

— Да, мосье, я уже думал, что он умер.

— Вы звали на помощь?

— Нет, мосье. Звал не я…

— Ваш приятель с «Пуату»?

— Нет. Нас окликнули с моста.

— Значит, кто-то был на мосту Мари?

— В ту минуту — да. Он спросил нас, не утонул ли кто. Я подтвердил. Тогда он крикнул, что сейчас сообщит полиции.

— И он это сделал?

— Да. Немного погодя на велосипедах приехали два ажана.

— Дождь уже шел?

— Гроза началась как раз в то время, когда мы втаскивали этого человека на палубу.

— Вашего судна?

— Да.

— Ваша жена проснулась?

— В рубке горел свет. Аннеке набросила на себя пальто и смотрела на нас.

— Когда вы обнаружили кровь?

— Когда его положили возле руля; она текла из трещины в голове.

— Из трещины?

— Ну, из дырки… Я не знаю, как вы это называете…

— Полицейские приехали сразу?

— Почти сразу.

— А прохожий, который их вызвал?

— Больше я его не видал.

— Вам не известно, кто он?

— Нет, мосье.

В это солнечное утро нелегко было представить себе ночную сцену, о которой Жеф ван Гут рассказывал так подробно, тщательно подбирая слова, словно переводя их с фламандского.

— Вам, конечно, известно, что бродягу ударили по голове, а потом уже бросили в воду?

— Так сказал доктор. Ведь один из полицейских сам сбегал за доктором. Потом приехала «скорая помощь». Когда раненого увезли, мне пришлось вымыть палубу — там натекла здоровенная лужа крови…

— Что же, по-вашему, произошло?

— Не знаю, мосье.

— Вы сказали полицейским…

— Сказал то, что думал. Разве я поступил не так?

— Что же вы им сказали?

— Этот малый, наверно, спал под мостом.

— Но вы прежде его не видели?